Париж.ru
Шрифт:
– Да почему?
– А вы разве не читали в газете?.. – начал его брат, но скользнул глазами по окнам – и стушевался, умолк.
Белинский проследил за его взглядом и увидел в одном из окон второго этажа бледное лицо Вятского. Темные глаза его были мрачны, и Белинскому стало неловко. Почудилось, этот бедолага знает, что доктор перемывает кости его дочери с досужими соседями.
– Ребята, спасибо, что помогли, – сказал он неловко. – Теперь можете идти.
– Ага, ну ладно, – кивнул первый близнец. – А она выживет?
– Почему ж нет? – пожал плечами Белинский. – Полежит немного в больнице, а
– Немного – это сколько? – перебил брат-2.
– Неделю-другую.
– Ур-ря! – дурашливо выкрикнул первый. – Выходит, две недели окрестный бомжатник может спать спокойно!
– Выходит, так, – кивнул второй, и близнецы радостно хлопнули друг друга по ладоням.
Белинский только плечами пожал, не в силах разобраться в заморочках этих аборигенов. У него и свои проблемы были, и не только детективного плана: предстояло везти Ларису Вятскую в токсикологию.
А потом домой, домой!!!
Все на свете когда-нибудь кончается, и это дополнительное дежурство окончилось тоже. Появилась смена. На машине кардиологии уехали по вызову врач Настя Шевелева и фельдшерица Люба, наконец-то удостоившая место работы своим появлением, токсикология увезла в рейс доктора Андрея Струмилина и фельдшера Палкина. На станции пока пребывала только линейная бригада: шофер Виктор и доктор Александр Меншиков. Фельдшерица Ася Ивановна отчего-то задерживалась.
– Чао, братовья, – сказал доктор Белинский, направляясь к двери и делая ручкой. – До встречи в эфире.
– В кефире, – откликнулся Виктор.
– В зефире, – кивнул доктор Меншиков.
– В... в... – замялась дежурная Светлана, которая не отличалась проворством в подборе рифм.
– Не мучайся, Света, – ласково посоветовал Белинский. – Следующая рифма может быть только «в сортире», а там слишком велика вероятность наткнуться на замоченный труп, поэтому в сортире мы встречаться не будем, лучше в ином мире, или вообще в анти-, макро– и микромире, или в тире, или в квартире, или в... О черт!
Белинский схватился за голову. Нет, не потому, что иссяк поток рифм. Он мог нанизывать их без малейших усилий еще долго-предолго, на очереди стояли, нетерпеливо отталкивая друг друга, на турнире, на шарнире, в Кашмире, в Йоркшире, на Парамушире, при вампире, конвоире, дезертире, визире, банкире, дезертире, э сетера, э сетера [18] , как говорят французы! Вениамин просто вспомнил, что забыл под подушкой томик омерзительного Сорогина. А если кто сунет туда свою шаловливую ручонку, словно в нечистоты? Нет, нельзя подстраивать друзьям такую подлянку. И вообще, что подумают на станции о докторе Белинском? Поэтому он прервал увлекательнейшую из игр – буриме – и ринулся на второй этаж. В комнату отдыха. Схватил книжку, поморщился, вспомнив, что там в ней понаписано, и спустился вниз. Помахал остающимся и уже двинулся было к двери, но тут Меншиков, говоривший по телефону, отчаянно зажестикулировал и принялся корчить жуткие гримасы, бросая в сторону Белинского пылкие взгляды.
18
И так далее, и так далее (франц.).
Вениамин
Белинский уныло вздохнул. Не стоит изображать из себя невинность. Зазывные взоры и неприличные телодвижения означают только одно: Меншиков просит его не уходить со станции. А зачем ему это нужно? Не для того же, чтобы продолжать играть в буриме! Наверняка сейчас последует какая-нибудь просьба. И доктор Белинский готов поставить на кон книжку Сорогина, что Алехан Меншиков попросит его «быть другом»...
– Веник, золотой, брильянтовый! – запел Меншиков, бросая трубку и делая жалостливые глаза. – Будь другом, подмени на пару-тройку часиков. Не на все дежурство, нет, только на пару-тройку...
– Опять Мариночку тошнит? – с ехидцей спросила Света.
– В больницу... под капельницу, – выдохнул Александр, на рысях устремляясь к двери и даже не ожидая ответа от Белинского.
Ну куда Вениамину деться, если у товарища беременная жена, которую беспрестанно тошнит! Он только и мог, что крикнул вслед Алехану:
– Желчегонный сбор номер три!
Но ему откликнулось только эхо в гулких коридорах...
– Наберут детей во флот! – произнес доктор Белинский свою любимую фразу. – Ну разве не понятно, что если женщину тошнит уже пять месяцев, то непорядок с печенью или желчным пузырем?! Нет, прокапывают беднягу, словно алкаша, прокапывают до бесконечности... Два-три часа, он сказал? Ну, посмотрим!
Зазвенел телефон.
– Алло, «Скорая», слушаю вас! – отозвалась Света – Ой, приветик, Ася Ивановна, вы куда запропастились? Нет, вызова вам пока еще нет, но... Что? На два-три часика? Не больше? Ну, хорошо, давайте. Пока, до встречи.
Света положила трубку и со смеющимися глазами повернулась к Белинскому.
– Можешь не говорить! – выставил он ладонь. – Можешь ничего не говорить... Что у нее там? Газовую трубу снесло? Балкон обрушился? Соседи затопили? Кошка Муся объелась герани?
– Да я и не спрашивала, – хихикнула Света. – Какой смысл? Ася Ивановна и сама запутается, и тебя запутает. Вот уж мастерица кружева плести! Ей бы детективы писать.
– Короче?
– Короче, она задерживается на два-три часика.
– Может, они сговорились с Алеханом? – безнадежно пробормотал Веня. – Значит, мне опять одному по вызовам мотаться?
– А Валентина еще не ушла! – обрадовалась Света. – Мы ее уговорим. Она непременно согласится.
– Почему ты так уверена? – вскинул брови Вениамин.
– Так Валька же судьбу свою ищет.
– Это как?
– Ну, ей цыганка нагадала, что она выйдет замуж за человека, которому поможет, вот наша Валюша и горит на работе. Помогает и по долгу службы, и на дополнительных вызовах... Да только беда – приличные люди все сплошь женатики попадаются, а если холостежь, то либо нарки и алкаши, либо нормальные – но не в Валентинино дежурство.