Парижская вендетта
Шрифт:
Генерал сдернул шнур и развернул свиток: внутри оказалось четыре страницы. Вроде бы на греческом. Наполеон знал лишь корсиканский язык да со временем научился сносно говорить и читать по-французски, остальные языки были для него китайской грамотой.
По его приказу привели переводчика.
— Это коптский язык, — сказал тот.
— Сможешь прочитать?
— Конечно,
— Чудовищно! — заметил Мастроянни. — Убить ребенка — это…
Элиза кивнула.
— Суровая проза Египетской кампании. Один из эпизодов кровавой борьбы. Между прочим, не будь того происшествия, мы бы с вами сейчас не разговаривали.
ГЛАВА 5
Сэм Коллинз молча посматривал на сидящего за рулем Малоуна. Машина на полной скорости мчалась вдоль моря, прочь из Копенгагена.
Таким он и представлял Коттона Малоуна — упрямым, смелым, решительным. Человеком, который умеет выкрутиться из любой ситуации. И внешность ему точно описали: высокий, блестящие светлые волосы, скупая улыбка. Знал он и о двенадцати годах работы в Министерстве юстиции, о юридическом образовании, эйдетической памяти и любви к книгам. Теперь Сэм воочию увидел его бесстрашие и изобретательность перед лицом опасности.
— Кто вы? — спросил Малоун.
Пожалуй, глупо увиливать от ответа. Вполне объяснимая подозрительность. Какой-то незнакомец врывается посреди ночи в магазин, за ним — вооруженные бандиты…
— Я работаю в Секретной службе США, — ответил Коллинз. — По крайней мере, несколько дней назад работал. Думаю, меня уволили.
— Что так?
— Меня не воспринимали всерьез. Я пытался им кое-что объяснить. Но все пропускали мои слова мимо ушей.
— Почему же Хенрик к вам прислушался?
— Откуда вы… — Он, спохватившись, умолк.
— Некоторые подбирают бездомных дворняг. Хенрик спасает людей. Почему вам понадобилась его помощь?
— С чего вы взяли, будто мне понадобилась помощь? — ощетинился молодой человек.
— Не нервничайте. Меня он тоже как-то приютил.
— Вообще-то помощь нужна Хенрику. Он сам со мной связался.
Малоун гнал «Мазду» на пятой передаче вдоль черного шоссе в сотне ярдов от темных вод Эресунна.
Сэм решил кое-что уточнить.
— К Белому дому моя работа касательства не имела. Я занимался финансовыми и валютными махинациями.
Его всегда смешили киношные агенты Секретной службы, толпящиеся вокруг президента: в темных костюмах, солнцезащитных очках, с бежевыми, в тон коже, гарнитурами в ушах. На самом деле большая часть сотрудников вроде него молча, в безвестности делали свое дело — охраняли американскую финансовую систему. Организацию создали после Гражданской войны для того, чтобы бороться с конфедератами-фальшивомонетчиками. Лишь спустя тридцать
— Почему вы пришли в мой магазин? — осведомился Малоун.
— Вчера Хенрик отправил меня в город, в отель. Я почуял неладное. Он явно не хотел, чтобы я оставался в его доме.
— И давно вы в Дании?
— Неделю, — быстро ответил Коллинз. — А вы вернулись в Копенгаген всего несколько дней назад.
— Вам многое обо мне известно.
— На самом деле не очень. Знаю, что вас зовут Коттон Малоун. В прошлом вы морской офицер, работали в группе «Магеллан». Теперь в отставке.
Малоун метнул на него нетерпеливый взгляд. Долго еще этот парень собирается увиливать от ответа на изначальный вопрос?
— У меня есть сайт. Адрес — moneywash.net. Только это секрет, — добавил Сэм. — Нам таким заниматься нельзя, но… Я назвал его «Всемирный финансовый крах. Капиталистический заговор».
— Теперь я понимаю ваше начальство. Такое хобби, вероятно, может навлечь на них неприятности.
— А я не понимаю! — вскипел Коллинз. — В Америке каждый имеет право высказывать свое мнение.
— Только носить при этом федеральный значок права не имеет.
— Вот и они так сказали. — В его голосе прозвучало отчаяние.
— И что вы написали на своем сайте? — поинтересовался Малоун.
— Правду. О финансистах вроде Майера Амшеля Ротшильда.
— По праву на гражданские свободы из Первой поправки к Конституции?
— А что? Он даже не был американцем. Обычный толстосум. Вот пятеро его сыновей — другое дело. Они научились превращать долги в богатство. У них брали деньги все европейские монархи. Кого они только не финансировали!.. Одной рукой давали, другой забирали еще большие суммы.
— Разве это не по-американски?
— Они не были банкирами, — возразил Коллинз. — У банков есть резервы — либо сбережения вкладчиков, либо государственный фонд. А Ротшильды пользовались личными накоплениями, выдавая кредиты под грабительские проценты.
— И что здесь не так?
Коллинз заерзал на сиденье.
— Позиция, благодаря которой им все сходило с рук. Как рассуждали люди? «Что с того? Они имеют право делать деньги». А так нельзя! — Он явно оседлал любимого конька. — Ротшильды сколотили состояние на войнах. Вы знали?
Малоун не ответил.
— Причем деньги давали и одной стороне, и другой. Плевать кому! Взамен они требовали привилегий, позволяющих получить еще большую прибыль. Например, концессии на добычу полезных ископаемых, монополии, льготные условия при импорте. Иногда им в качестве гарантии предоставляли налоговые льготы.
— Все это древнее прошлое. Вам-то какое до них дело?
— Потому что история повторяется.
На крутом повороте Малоун сбросил скорость.
— С чего вы взяли?