Парижский антиквар. Сделаем это по-голландски
Шрифт:
Расставшись с Гореловым, захожу в ближайшую телефонную будку и звоню Надин. Моя юная приятельница готова помочь во всем, что мне нужно. Деликатно отказавшись от «всего», прошу узнать, в каком отеле остановился мой приятель Фрэнк Ковальски.
Перезвонив через двадцать минут, спрашиваю, удалось ли что-либо выяснить.
— Ты мой должник. Твой знакомый остановился в «Гранд-отеле», номер триста двацать четыре.
— Спасибо тебе огромное. Я…
— Пойдем сегодня куда-нибудь? Ты
Маленькое чудовище. Только поможет, окажет малюсенькую, совсем крохотную услугу и на тебе — тут же выставляет требования. Но я, к счастью, еще способен на сопротивление молодым прелестным девушкам.
— Как-нибудь в другой раз. У меня сегодня дела.
— Хорошо. Целую.
— Девочка, никогда не целуй пожилых мужчин, даже по телефону.
Не раздумывая, Надин быстро соглашается на компромисс:
— Я только в щеку.
— Ну, если в щеку, тогда можно.
Закончив разговор с Надин, тут же делаю еще один звонок.
— «Гранд-отель»? Я хотел бы заказать у вас номер.
Заехав к себе в «Блэкстон», беру дорожную сумку, надеваю куртку и, поймав такси, еду в «Гранд-отель». Если Ковальски только что прилетел в Париж, он в первые часы и дни станет проводить интенсивные встречи и есть возможность узнать нечто интересное.
В вестибюле гостиницы заполняю регистрацию, отбиваю попытку носильщика завладеть моей сумкой — незачем ему знать, что в сумке нет ничего, кроме нескольких газет — и поднимаюсь в свой номер.
Там оставляю сумку и иду по коридору к триста двадцать четвертому номеру. К счастью, здесь замки отпираются не магнитными карточками, а обычными ключами. После некоторых манипуляций замок щелкает, я вхожу в номер Фрэнка Ковальски и обвожу помещение взглядом. Да, вот что значит «иные финансовые возможности»! Этот двухкомнатный номер совсем не похож на мои скромные апартаменты в «Блэкстоне». Но времени разглядывать жилище моего предполагаемого противника совершенно нет — есть более важные дела.
В принципе, будь я лучше оснащен, можно было бы прибегнуть к самым разным методам снятия информации. Скажем, самый обычный телефон может сообщить массу интересного о разговорах его хозяина, если тот находится неподалеку от аппарата. В обычной ситуации небольшой электромотор заставляет колокольчик телефона подавать звуковой сигнал вызова. Но происходит и обратное явление, называемое «микрофонным эффектом». Даже когда трубка не снята, колокольчик воспринимает колебания воздуха, производимые, в том числе, и человеческим голосом и, переводит его в электромагнитные импульсы. Снять их и расшифровать можно на некотором расстоянии с помощью относительно несложного прибора, которого у меня под рукой, к сожалению, нет.
Но есть методы и попроще. Быстро прохожу к стоящему на журнальном столике телефону, снимаю трубку и спичкой заклиниваю клавишу отключения, на которой лежала трубка, во включенном положении.
Ну вот, пока вроде бы все. Можно перевести дыхание. Залезаю в бар-холодильник, набитый самым разнообразным спиртным и прикидываю гостиничную наценку. Бормочу: «Пейте сами за такие деньги» и захлопываю холодильник. Ожидание затягивается на час с лишним. За это время я успеваю подремать в кресле, выкурить две сигареты и, наплевав на экономию, все-таки выпить бутылку «Хейнекена». Наконец в динамике раздается шум, приглушенно хлопает дверь и звучит низкий уверенный голос:
— Вы делаете ошибку за ошибкой! С этой минуты вы будете выполнять только мои указания!
Говорят по-русски с довольно сильным акцентом — это англичанин или, скорее, американец. У того, кто ему отвечает, отчетливый немецкий акцент. Поскольку языком общения выбран русский, совершенно очевидно, этот второй — тот самый помощник Гутманиса Отто Хелле, бывший сотрудник восточногерманской службы безопасности «Штази».
Он оправдывается:
— Я не могу уследить за всем! Гутманис не заботится о безопасности так, как положено.
— Что произошло у вас в офисе?
После короткой паузы Хелле неохотно объясняет:
— Кто-то проник в кабинет Гутманиса. Использовались дубликаты ключей — следов взлома или отмычек нет. Был вскрыт и затем заперт сейф. Охранника — он привел в офис ночью свою девку — ударили так, что он лежат без сознания минут пятнадцать.
После паузы Ковальски говорит:
— Работа квалифицированная со всех точек зрения. Кто это мог быть, по вашему мнению?
Хелле даже не требуется времени для размышлений:
— Скорее всего, Соловьев. Вы же сами справедливо сказали — работал профессионал высокого класса.
Если бы это был не Хелле, мне было бы приятно слышать такую оценку. Между тем, Ковальски интересуется:
— Где он взял ключи, этот ваш профессионал?
— Скорее всего, снял отпечатки с комплекта Гутманиса. Не сам, конечно, по его заказу это сделали двое уличных воров.
Звуки шагов, звяканье стекла. Судя по всему, эти двое в номере Ковальски решили выпить. Через некоторое время Ковальски несколько бодрее прежнего интересуется:
— И что вы намерены делать?
— Надо принять меры в отношении Соловьева. Он нам мешает.