Парижский десант Посейдона
Шрифт:
Пара взглядов зацепила Гладилина и перепорхнула дальше, не задерживаясь. Удивительная терпимость - толерантность, как нынче выражаются. Ни тени ксенофобии.
Прошло еще немного времени, и капитану смертельно захотелось спать. Наркотическое забытье, в котором он так часто пребывал в последние дни, не могло считаться здоровым сном. Он встряхнул головой, и это мало помогло. Пора было подумать о ночлеге. Какой-нибудь мотель? Он совершенно в этом не разбирался. Ему попадались на пути богатые гостиницы, но соваться туда представлялось занятием бессмысленным. То ли дело Россия! Пришел на вокзал, а
К нему подрулил какой-то толстый не то араб, не то турок. В руках попрошайка держал бумажку, где было что-то написано убористым почерком - очень длинно. Гладилин показал ему: убирайся к черту. Черный ушел, а капитан вернулся к тревожным раздумьям. В конце концов, его не убудет, если он решит переночевать где-нибудь под мостом, в обществе клошаров. Можно изобразить не просто немого, а глухонемого и сойти за француза. Правда, глухонемые обычно владеют языком жестов, и покажется странным, что он не умеет объясниться на пальцах… Очень хотелось повторить, но тогда он просто рухнет прямо здесь.
– Вы неважно выглядите, Санта, - послышалось рядом. Говорили с сильным акцентом.
– Но держитесь молодцом.
Гладилина словно обожгло.
Сон как рукой сняло, хмель выветрился. Он быстро сунул руку в карман и развернулся: Лютер, улыбаясь, сидел на соседнем табурете и тоже держал руку в кармане. Он успел раньше, и под тканью угадывался ствол, наведенный на капитана. Тот понял, что не успеет ответить тем же.
Старый знакомый народился будто из-под земли. Капитан мог поклясться, что взяться ему было просто неоткуда: только что не было - и вот он здесь.
– Заказать вам что-нибудь?
– Лютер любезно улыбнулся.
Он сохранил прежний лоск, как будто не попадал в переделку, не удирал от «Сирен».
Гладилин понял, что свобода закончилась, так, увы, толком и не начавшись. Он вновь перестал быть хозяином своей судьбы. Почему бы и нет в таком случае?
Он кивнул на бокал, и Лютер притворно сделал большие глаза:
– Что русскому хорошо, то немцу смерть, - адъютант Валентино сделал бармену знак. Себе он взял рюмку ликера.
– Вы произвели на нас сильное впечатление, - сообщил Лютер, когда Гладилин маханул вторую дозу. Капитан смотрел мутно, и Лютер особенно не церемонился.
– Не стану скрывать, что в наших планах было отправить вас на дно - к мертвецам, которых имели удовольствие наблюдать ваши соотечественники. Или сжечь где-нибудь в лесу. Вы до конца выполнили вашу миссию, и мы полагали, что надобности в вашей персоне больше нет. Но…
Он выдержал паузу.
– Что - но?
– тупо спросил Гладилин.
Ему померещилось, что он спросил. Изо рта по-прежнему не вырывалось ни слова. Но гримаса его была столь прозрачна, что Лютер все понял.
– Вы просто чудеса творите, - признал Лютер.
– Не каждому удается вырваться из лап Моссада. Немцы - тоже не подарок; подозреваю, впрочем, что вы воспользовались суматохой, но это тоже нужно уметь. И победителей не судят.
Капитан не знал, как передать, что бежал не сам, его вытащил неизвестный ему субъект, ныне покойный. В следующую секунду он решил, что это и хорошо, о таких вещах лучше умалчивать, коль скоро можно заработать очки
– Прискорбно, что вы так жестоко обошлись с нашим человеком, - продолжил Лютер.
– Но ваши действия понятны. Да и работник он был, прямо скажем, не самый ценный. Если бы не его халатность, вы могли бы и дальше наслаждаться уединенной и роскошной жизнью в нашей крепости.
Гладилин невольно усмехнулся.
Вот уж спасибо за такое счастье!
– В общем, наши люди пришли к выводу, что человек с такими бойцовскими качествами может нам пригодиться и в дальнейшем.
Капитан сдержанно кивнул. Это он уже слышал. Его уже один раз обманули, посулив карьеру киллера и готовя в уме совсем другую судьбу.
– Как вы переносите жаркий климат, Санта?
– неожиданно спросил немец.
Тот пожал плечами.
Опыта пребывания в жарком климате у Гладилина не было.
«Южная Америка», - пронеслась у него в голове вполне предсказуемая мысль.
– А как вы относитесь к мусульманам?
Гладилин опять пожал плечами.
На самом деле Гладилин мусульман не жаловал. В его милицейскую бытность темпераментные до дикости выходцы с юга доставляли ему немало хлопот, и он составил свое мнение по вопросу, имеет ли преступность национальность или нет. Если уж быть до конца откровенным, то капитан являлся ярко выраженным шовинистом, а скорее даже - убежденным расистом.
– Мы предлагаем вам поездку в далекую и довольно агрессивную страну. Речь идет о Пакистане.
В устах Лютера это звучало не как предложение, а как констатация факта, с которым придется смириться. Гладилин не выказал никакого протеста. Пакистан так Пакистан. Люди живут везде.
– Хотите узнать, зачем?
Гладилин по возможности вежливо вскинул брови. В эту вежливость он из последних сил вложил издевку.
– Конечно, хотите!
– хохотнул Лютер, вертя в пальцах рюмку - Но с разъяснениями придется обождать. В одном вы можете быть уверены: мы найдем вам дело по вкусу.
Капитан не сомневался, что его ждет очередная подлянка. Однако кто-то хранил его - Гладилин всерьез подумывал, что это ангел. Он почти угадал, только со знаком не разобрался и принял минус за плюс. Нисколько не заботясь о благополучии капитана, демон охранял его жизнь.
Может быть, этот гад и прав. Может быть, у него имеется редкий дар - выпутываться из безнадежных ситуаций. Сколько их было в последнее время? Гладилин уже сбился со счета. Он и в самом деле ушел ото всех - уйдет и от этих. Пакистан - это даже неплохо: в представлении Гладилина, там царил полный бардак, а в бардаке легко затеряться.
– Вы можете идти?
– заботливо осведомился Лютер.
Гладилин состроил презрительное лицо. Но когда сполз с табурета, обнаружил, что ноги уже еле держат его. Мелькнуло даже подозрение, что назойливые друзья опять отравили его какой-то химией, что бармен с ними в сговоре, что все посетители бара - секретные агенты…
Лютер уже стоял рядом и подхватил его под руку. Пистолет в кармане был по-прежнему нацелен на Гладилина.
– В гриме вы выглядели гармоничнее, что ли, - заметил немец.
– Красавцем не назовешь, согласен, но соответствовали легенде. А теперь - не пойми что. Садитесь в машину.