Пароль - Балтика
Шрифт:
...Через окно, вернее щель в сплошной облачности, идут самолеты. Все выше и выше. Уже и моторы не тянут с обычной силой. Но надо преодолеть белый, как вата, слой.
– Внимание, всем прижаться ко мне, сохраняя расстояние до своих ведущих. Верить только приборам. Двадцать секунд-никакого крена, - передает Пресняков. Вверх, к солнцу, прорвались лишь три самолета. Операция сорвалась. Хорошо хоть без потерь. 14 сентября Александр Гагиев повел на море пять торпедоносцев в охранении восьми истребителей. В районе цели их атаковали двадцать фашистских самолетов. "Яки" вступили в бой. Гагиев и Демидов вышли на боевой курс и потопили транспорт водоизмещением 4000
Крепка стала оборона у противника. Фашисты с запада подбрасывали подкрепление - истребители и зенитные средства. В лоб не возьмешь. Позднее командование включило в дело штурмовики: Ил-2 обрабатывали передний край фашистов, а торпедоносцы прорывались к морю.
– Что будем делать? - спрашивает комдив Борзова.
– Усилим ночные удары, - говорит Борзов. - Активизируем минные постановки. В лунные ночи будем крейсировать над путями интенсивного движения противника. И отработаем новые приемы прорыва линии фронта.
Ночь на 18 сентября занимает видное место в истории полка. Борзов вместе с начальником штаба Люкшиным разработал крейсерскую операцию с участием большого числа экипажей. Каждый должен был действовать в строго определенном районе и только при отсутствии цели имел право переходить на свободную охоту. Эти районы указаны были флотской разведкой. Борзов предписывал атаковать с минимальных дистанций.
Среди поднявшихся в ночное небо был и командир Первого гвардейского полка Борзов. Александр Гагиев и Ростислав Демидов потопили транспорт водоизмещением 6000 тонн. Затем поступила радиограмма Ивана Шамано-ва и Михаила Лорина, они отправили на дно второй транспорт такого же водоизмещения. Транспорт водоизмещением 8000 тонн потопил экипаж, гвардии лейтенанта Васильева и гвардии младшего лейтенанта Воробьева. Их успех развили экипажи младших лейтенантов Соколова и Николаева, потопивших транспорт в 7000 тонн.
Борзов отыскал судно по мерцающим огням. Это был транспорт водоизмещением в 6000 тонн. Энергичным маневром Борзов вышел на боевой курс.
– Восемьсот метров, - доложил Котов.
– Рано, - ответил Борзов.
– Семьсот!
– Рано...
– Пятьсот!
– Рано...
– Четыреста!
– Бросай! - приказал командир.
Секунды ожидания. Взрыв и пламя над морем. Транспорт ушел на дно.
В 6 часов 45 минут - посадка. Нестерпимо хочется спать, но Борзов не уходит с командного пункта. Надо отработать задание с молодыми летчиками...
В приказе Верховного Главнокомандующего от 22 сентября 1944 года объявлена благодарность летчикам полковника Курочкина. Это и оценка отваге и доблести гвардейцев Первого полка. Борзов был награжден орденом Красного Знамени.
Михаил Шишков
Комбинированной торпедно-бомбовой атакой гвардейцы потопили днем два транспорта - один водоизмещением в 10000 тонн, другой в 6000 тонн. Победный итог подвел экипаж Меркулова и Рензаева, уничтоживший транспорт водоизмещением в 5000 тонн.
Полк Борзова делом отвечал на благодарность Верховного Главнокомандующего.
13 октября 1944 года, по представлению Борзова, Военный совет КБФ наградил орденом Красного Знамени большую
В октябре 1944 года экипаж Шишкова потопил девятый по счету транспорт. Для штурмана капитана Сурина это была первая победа.
А началось с того, что вылетали по тревоге и Сурину пришлось в считанные минуты подготовить карту для полета в район, который он еще не успел изучить. Развод-данные оказались точными, и торпедоносец вышел на цель. Однако противник обнаружил самолет, и комендоры встретили его ураганным и довольно метким огнем. Шишков не имел оснований не доверять штурману: звание капитана свидетельствовало, что он имеет и опыт и стаж штурманской работы. Но взаимопонимание в бою еще не пришло, и Шишков, получая расчетные данные, больше полагался на себя. Маневрируя, он продрался сквозь заградительный огонь на дистанцию, когда и сам мог оценить в совокупности все элементы атаки. Впрочем, Сурин делал все, что положено. Его сигнал "Бросай!" слился с привычным движением руки летчика. Торпеда попала в кормовую часть транспорта, и стальная махина водоизмещением в 7000 тонн быстро затонула.
Когда Шишков уходил с аэродрома, его сопровождали "яки" 21-го полка, соседи по аэродрому. Теперь они встречали победителей. И вовремя! Четыре "Фокке-Вуль-фа-190" ринулись на торпедоносец. Но их мгновенно отсекли наши истребители, связали боем и тем самым обеспечили возвращение.
Сурин, осматривая на земле самолет, удивленно качал головой. Шишков лишь улыбнулся: ведь десяток-дру-гой пробоин - это пустяк по сравнению с тем, сколько их насчитывали техники в торпедоносце после атаки каравана, сопровождаемого сторожевыми кораблями. Техник Пичугин, когда требовалось, не уходил от поврежденного самолета сутками. И он не был исключением: вся техническая служба, все вооруженцы, минеры, торпедисты, прибористы трудились самоотверженно.
Командир полка Борзов на торжественном собрании, посвященном Великой Октябрьской социалистической революции, говорил:
– Не думайте, товарищи техники, что вы остаетесь на земле, когда торпедоносцы уходят в небо. Вы с нами под огнем, на боевом курсе. Мы вместе нажимаем на бомбосбрасыватель, вместе торпедируем врага. И когда на разбитых самолетах тянем домой - вы тоже с нами. Ваша работа - такой же подвиг, как боевая работа самых лучших летчиков...
"Победа в воздухе куется на земле". Эти слова стали крылатыми.
Бабанов взял под личный контроль приготовление, доставку и подвеску торпед. У машины Шишкова - так уж получалось - он задерживался. Рукой проводил по гладкому телу торпеды, смотрел, как занимает его место в кабине другой штурман, желал удачи... и ревновал, мучительно завидовал идущим в опасный полет.
Мне довелось летать с Шишковым. Курс торпедоносцу прокладывал Николай Иванов. Бабанову нечего было посоветовать Иванову: тот летал с сорок первого года. И все же Бабанов не мог удержаться, чтобы не спросить, не забыл ли чего штурман. Помню полет на минирование выходов из Либавской военно-морской базы. Мы шли с командного пункта молча, вообще я заметил, что перед ночными рейдами все становятся как-то молчаливее. Пичугин доложил: самолет к рейду готов. Шишков поблагодарил, пожал технику руку. Уже сделали шаг к машине, когда из темноты на свет фонаря вышел Бабанов.