Пароль - Директор
Шрифт:
Он отправился в Берлин, где находился центр разведывательной службы, отвечавшей за Францию, и рассказал о провале. Люди из Разведупра посадили его в поезд до Москвы, велев оставаться на месте, пока все пассажиры не сойдут на перрон и ему не представиться кто-нибудь из управления. Треппер, он же Лейба Домб, сделал, как ему сказали, и так начал свою карьеру в Разведупре. Но ему ещё долго пришлось ждать своего часа: могло показаться, что управление просто не могло найти ему применения. Он коротал время за учебой и временной работой. Треппер посещал институт на Покровке, был редактором отдела культуры еврейской газеты "Емет",
А затем пришло и его время.
В 1936 году членов группы Бира освободили из тюрьмы и они попросили убежища в Советском Союзе. Личность предателя, провалившего шпионскую сеть, все ещё оставалась загадкой. В этом подозревали журналиста Рике, редактора "Юманите", и шестерых членов ЦК Французской компартии, поскольку именно они осуществляли связь между организацией Бира и их московским руководством. С другой стороны нельзя было исключить возможность предательства Альтера Стрема или любого другого члена их группы. Чтобы установить виновных, Управление отправило Треппера во Францию, и тот который использовал все свои способности, чтобы снять подозрения с друзей.
После трудных поисков ответ был найден: Рике предателем не был. Треппер обнаружил, что полицию информировал датский коммунист, принадлежавший к шпионской организации в Соединенных Штатах; во время ареста тот вел себя как двойной агент американской контрразведки. Ничего не подозревавший московский разведцентр перебросил датчанина во Францию, он информировал американцев, а те передавали его сведения Сюрте.
После такого отчета в Управлении потребовали от Треппера доказательств. Ему пришлось снова отправиться во Францию, откуда он вернулся с неопровержимыми документами - письмами провокатора американскому военному атташе в Париже.
Вояж Треппера во Францию убедил руководство на Кропоткинской в его способностях. После ликвидации элиты разведупра и побега генерала Кривицкого, руководителя западноевропейской резидентуры, более квалифицированного сотрудника для руководства создаваемой на Западе организацией, похоже, не было. Он знал обстановку во Франции, его польские друзья из группы Бира либо ещё находились там же, либо обосновались в Бельгии. Треппер говорил по-французски не хуже любого француза, знал немецкий - язык главного противника и будущий универсальный язык советских радистов на Западе.
Итак, Леопольда Треппера назначили главой разведсети в Западной Европе. Ему приказали сотрудничать с Макаровым и Ефремовым (последний играл второстепенную роль) в расширении организации Венцеля в Бельгии и создании новых групп агентов во Франции и Голландии, а затем связаться с берлинской группой, образовавшейся вокруг Харнака и Шульце-Бойзена. Венцель со своей брюссельской группой должен был перейти под начало Треппера и в то же время стать техническим руководителем радиосвязи во всей Западной Европе.
По замыслу Москвы лучшим прикрытием для этой операции стали деловые мотивы. Макаров и "Кент" появились под видом состоятельных южноамериканцев, заинтересованных в экспортной торговле, а Треппер выбрал для себя роль преуспевающего торговца из Канады. Канадский паспорт N 43671, выданный Михаилу Дзюмаге, уроженцу Виннипега, и попавший во время гражданской войны в Испании в руки советской разведки,
В отличие от Ефремова, Треппер потратил немало сил на знакомство с канадской действительностью.
Бывший сотрудник гестапо, очевидно допрашивавший его после ареста, утверждал, что "тот с особой тщательностью знакомился с чиновничьим, деловым миром и жизнью Канады в целом; ему даже доставляли подробные отчеты о канадской промышленности, экономике, снабжении продовольствием, лесоводстве и по многим другим темам".
После такой подготовки весной 1939 года "Большой шеф" отправился в свое невероятное путешествие. На канадском паспорте не могло быть советской визы, так что на своем окольном пути в Бельгию он пользовался рядом фальшивок: по одному паспорту ему удалось добраться через Финляндию до Швеции, по другому он приехал в Данию и Антверпен, где, наконец, получил от работника Советского торгпредства свой канадский паспорт с отметками, свидетельствовавшими, что его обладатель недавно прибыл из Канады.
Одного за другим отправлял советский разведцентр своих ведущих специалистов в Западную Европу. Треппер обосновался в Брюсселе 6 марта 1939 года, Макаров прибыл в апреле, "Кент" 17 июля, хотя (во всяком случае, согласно имевшемуся плану) его миссия ограничивалась несколькими месяцами. Наконец, в сентябре до Брюсселя добрался Ефремов. С другой стороны, Данилов добрался только до Парижа, где поступил в распоряжение советского консульства. Фактически он являлся сотрудником посольства, но ему запретили там появляться, поскольку никто не должен был знать, что он работает с капитаном Карповым, помощником по разведке советского военного атташе, генерала Суслопарова.
Прежде чем возглавить советскую агентуру, которую предстояло создать в Бельгии и Франции, Трепперу нужно было найти для неё подходящее прикрытие. Сразу после приезда в Брюссель он связался со старым другом по Палестине Леоном Гроссфогелем, который к тому времени занялся текстилем и владел фирмой "Каучук", занимавшейся производством плащей и имевшей филиалы в Остенде и Антверпене.
Треппер намекнул ему на цель своего визита в Брюссель и предложил стать финансистом новой шпионской организации. Тот согласился. На десять тысяч долларов из секретного фонда Треппера приятели создали в Брюсселе внешнеторговую фирму "Превосходные импортные дождевики", и одним из её директоров назначили ничего не подозревавшего, но респектабельного бельгийца, бывшего консула, Жюля Жаспера. Новая фирма открыла филиалы в бельгийских, французских, немецких и голландских портах - идеальных пунктах наблюдения за Англией и Германией.
Следовательно, когда Макаров доложил Трепперу о прибытии, первоначальное прикрытие уже подготовили. Но "Большой шеф" был слишком осторожен, чтобы позволить своему радисту связаться с "Дождевиками". Правила конспирации требовали от агентов знать друг друга как можно меньше, поэтому он настоял на продаже Гроссфогелем возглавляемого его женой остендского филиала "Каучука". Одновременно он заинтересовал этим делом Макарова. Сделка совершилась: Макаров заплатил двести тысяч бельгийских франков, стал владельцем филиала и с рацией в чемодане переехал в Остенде.