Пароль остается прежним
Шрифт:
— Ясно, товарищ начальник! — ответил Бородуля.
В тот же день майор Серебренников рассказал пограничникам случай из жизни Владимира Ильича Ленина.
Это было в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Ленин только что переехал из Петрограда в Москву и поселился в Кремле.
Комендант Кремля установил перед квартирой Владимира Ильича пост, где обычно несли службу курсанты школы ВЦИК.
Однажды на пост заступил молодой солдат, который не знал в лицо Ленина. И вот идет по
— Стойте!—говорит курсант.
Ленин остановился и поздоровался с курсантом.
— Вы откуда идете?— строго спросил курсант.
— Из Совнаркома,— ответил Ленин.
— Предъявите пропуск.
— Пожалуйста,— сказал Ленин, но оказалось, что постоянный пропуск он забыл дома.
Владимир Ильич сказал:
— Вот моя квартира. Пропуск на столе. Я сейчас принесу его вам.
— Есть приказ коменданта никого без пропуска не пускать,— ответил курсант.
— Тогда, конечно,— согласился Ленин. Он направился в комендатуру, попросил выписать разовый пропуск и лишь затем пошел к себе домой.
Когда курсант сменился с поста, комендант сказал ему:
— А ведь это вы Председателя Совнаркома товарища Ленина не пустили домой.
Курсант побежал к Владимиру Ильичу извиняться.
Ленин внимательно выслушал его:
— Вам извиняться нечего. Приказ коменданта на территории Кремля — закон. Как же я, Председатель Совнаркома, мог этот приказ нарушить? Я был виноват, а вы правы...
Здесь майор Серебренников посмотрел на Бородулю:
— А вы постеснялись лишний раз проверить документы у капитана «Медузы».
Бородуля опустил голову.
— Между прочим,— вставил майор Ярцев,— хотя Горский и является родственником старшего лейтенанта Пулатова, и документы у него в порядке, но пропуска на заставу нет. Поэтому необходимо, прежде чем пропустить его, вызвать дежурного или офицера...
— А что, собственно, представляет из себя Горский? — спросил Серебренников у Ярцева после беседы.
— Не знаю,— уклончиво ответил Ярцев.— Но в общем, кажется, ничего.— Он помолчал немного и добавил: — Безумно влюблен в жену.
— Это хорошо,— сказал Серебренников.
Вечером он должен был проезжать через районный центр и захватил с собой Горских.
Елена сидела рядом с Микаеляном, а Серебренников с Горским позади них.
Горский сознался, что скучает по морю, хотя здесь тоже интересно. Граница. Места здесь суровые, климат не балует. Это ему нравится. Он любит служить там, где трудно.
Серебренников увидел на кителе Горского орденскую планку. Два ордена Красного Знамени. Это в общем-то неплохая характеристика.
Заговорили о прошлой войне. Горский вспоминал боевые операции, называл фамилии командиров, убитых друзей.
— Кто такой Павлов? — поинтересовался Серебренников.
Горский скромно упомянул, что вынес Павлова с поля боя, а затем подробно стал объяснять, какой замечательный человек капитан третьего ранга Павлов, и как его уважают рыбаки.
— Вот спросите Бегалина,— сказал Горский.
—Бегалина?—не сразу сообразил Серебренников.
— Ну да, Бегалина, младшего сержанта.
— Почему Бегалина?
— Так ведь его отец тоже капитан. И мы вместе ходили на промысел.— Он виновато улыбнулся: — Если бы не Елена, я никогда бы не расстался с Павловым.
Елена услышала свое имя и обернулась:
— Что Елена?
— Ничего, милая.
Серебренников видел, как у Горского потеплели глаза и решил: любит. Собственно, разве можно было в этом сомневаться?
Он попрощался с Горскими возле гостиницы и поехал по своим делам. А капитан «Медузы», взяв жену под руку, пошел по тополевой аллее к гостинице.
В дверях встретились с Ефремовым. Горский приветливо протянул ему руку.
— А знаете,— сказал он оживленно,— пойдемте с нами есть шашлык?
Елена удивленно взглянула на Горского:
— Шашлык? Так ведь мы только что пообедали?
— Меня растрясло в дороге, и я снова проголодался,— сознался Горский.— Потом, может быть, к Хасанчику привезли пиво.
Хасанчиком все называли буфетчика в летнем ресторане районного центра.
Елене хотелось побыть наедине с Горским и она обиделась:
— Я не хочу к Хасанчику.
— Леночка,— укоризненно произнес Горский.— Ну неужели ты не понимаешь, что значит для мужчины пиво?
Елена поджала губы.
— Если хочешь — иди. А я посижу дома.
Горский притянул ее к себе и, умоляюще заглядывая в глаза, заставил улыбнуться.
— Вот теперь хорошо,— довольно произнес он, отпуская ее. Иди отдохни, а мы с товарищем Ефремовым обернемся мигом.
Все это произошло так неожиданно, что Ефремов не успел и опомниться, как уже сидел с Горским за отдельным столиком.
Расторопный Хасанчик быстро организовал пиво и закуску.
— Есть холодная водочка,— шепнул он.
Горский обрадовался:
— Кто же устоит против холодной?
Ефремов смотрел на Горского и думал, какой это сердечный человек.
— Ваше здоровье! — чокаясь с Ефремовым, сказал Горский.
Давно уже никто не поднимал тост за здоровье Ефремова, и вообще жена не разрешала ему пить. Но разве сейчас откажешься? И потом почему он должен отказаться? Почему он не может составить компанию капитану «Медузы», который так хорошо к нему относится?