Пароль: «вечность»
Шрифт:
– Сюда! – крикнул я, ныряя в нее.
За решеткой обернулся – и едва не вскрикнул, увидев, что происходит в зале.
Из глубины его к нам бежали мутанты. Чак оказался прав – их здесь было много. Наши преследователи вскакивали на перрон из туннеля, мчались между колоннами, вливаясь в основную массу. Впереди всех несся один – крупнее остальных, с длинной костью в руке.
Чак проскочил в калитку за мной. Почтарь и Юна тащили Луку. Вожак мутантов почти догнал их, они не успевали. Карлик, просунув руку между прутьями, выпустил в вожака последнюю пулю, но тот будто не заметил. Он
Дротик с шипением вылетел из трубки, вспыхнувший наконечник вонзился в пасть вожака. Это тоже не остановило его – мутант бежал дальше. Но потом рот его озарился красным светом, и голова взорвалась.
Как только монах следом за Юной, едва удержавшей Луку, вбежал в калитку, я захлопнул ее и просунул разводной ключ в отверстия для дужки замка.
Обезглавленное тело мутанта свалилось у самой решетки. Я подхватил Луку, которого Юна уже не могла тащить, и стал вместе с ним подниматься по лестнице вслед за карликом, скачущим по ступенькам. Девушка, тяжело дыша, шла за нами. Последним, наступая на полы хламиды и сопя, ковылял Почтарь. Факелы больше не освещали нам путь, но теперь они не были нужны – сверху на лестницу падала полоска света.
Глава 15
С квозь проломы в потолке сеялся холодный свет солнца. Однажды я был на «Первомайской», и сейчас вспомнил ее вестибюль с пропускными автоматами, окошки касс, будку дежурной... Теперь узнать все это было трудно. В небольшом зале гуляли сквозняки, стеклянные двери были выбиты, под стенами валялись обломки плитки, листья и всякий мусор.
На станции стояла тишина, лишь снаружи доносился приглушенный шелест листвы.
– Он умирает. – Юна Гало встала на колени возле лежащего навзничь Луки Стидича. – Умирает, а мы ничего не можем сделать!
Девушка склонилась над ним, положив ладонь на замотанный бинтами лоб. Кровь больше не шла, и засохшая повязка превратилась в темную маску с прорезью для глаз. Тело сотрясала дрожь, кожа под нижним краем повязки посинела – мутант своими когтями занес какую-то инфекцию, которая теперь быстро убивала жреца. Ему бы укол от столбняка, порцию антибиотика да переливание крови... Но здесь это невозможно.
Что происходит с полуавтономной компьютерной программой, чей аватар умирает в виртуальном мире? Она стирается? Отключается? Впадает в спячку, пока ее вновь не запустят? Я профан в программировании и компьютерных играх, наверное, эти мысли показались бы глупыми тем, кто разбирается в таких вещах...
Но сейчас вокруг меня не игра. Не виртуал. Это – реальность, такая же настоящая, живая, как та, до эксперимента. Люди здесь испытывают такую же боль. И так же умирают.
Мы с Почтарем и Чаком стояли вокруг Юны с Лукой и молчали. Рука жреца поднялась, он взял девушку за шею, притянул к себе. Голова дернулась, и Лука произнес хрипло:
– Я должен был... рассказать тебе.
– Что? – спросила Юна. – О чем рассказать?
– Человек. Человек в шестерне.
Я уставился на жреца, не веря своим ушам. Что он говорит?!
– Твой рисунок... Ты знаешь, откуда? Капсула. Мы нашли тебя,
Я присел на корточки, а Юна сказала растерянно:
– Я не понимаю. Лука Стидич, о чем вы? О моей татуировке? Но при чем тут...
– Про что ты говоришь? – вмешался я, склоняясь над жрецом.
– Знак! – прохрипел Лука, выгибаясь и запрокидывая голову. – Без знака они не могут найти тебя.
– Кто?! – крикнул я. – Кто не может найти?! Что ты знаешь про знак?!
Он молчал. Оттолкнув девушку, я схватил Луку за шиворот, приподнял, повторяя:
– Кто не может найти меня? Ты видел меня раньше? Где?
– Что ты делаешь?!! – Юна заколотила меня кулаком по плечу. – Отпусти его! Отпусти!
Я разжал пальцы – затылок жреца со стуком ударился о бетон.
Чак спросил:
– Чего это тебя разобрало так, наемник? Аж покраснел, болезный. О чем вы толковали? Что за татуировка, что за старик такой, джагеры?
Мы молчали. Карлик с любопытством оглядел нас своими прозрачными глазами, махнул рукой и вскарабкался по груде бетонных обломков к пролому в потолке, за которым виднелись развалины домов на фоне серого неба. Юна все сидела над мертвецом, уставившись в одну точку. Почтарь, засопев, отступил к лестнице. С того момента, как мы поднялись по лестнице, монах постоянно щурился и прикрывал глаза ладонью, а еще сильно сутулился и старался глядеть в пол.
– Мутанты могут сломать решетку и вылезти сюда, – сказал я.
– Не могут, не могут, – откликнулся он. – Видал, какие лупалки у них? Большие очень.
– Хочешь сказать, эти твари привыкли к темноте?
– Как и я. – Монах пошел к турникетам.
Юна выпрямилась, кусая губы.
– Он... – начала девушка.
– Умер, – закончил я. – Извини. Просто эта твоя наколка – единственное, что я помню из прошлой жизни. А то, что он говорил, может быть очень важным.
Она отвернулась.
В моей голове кружились беспорядочные мысли: знак, шестерня, наемник, татуировка... Что все это значит? Надо добраться до Тимерлана Гало, обязательно, и любым способом вытрясти из него все, что он знает!
– Я не понимаю, что делать теперь, – сказала Юна.
– Идем дальше, в Храм.
– Но как туда попасть? И я даже не знаю, о чем говорить с Гестом! Лука должен был что-то рассказать мне перед встречей с Владыкой. Лука, он... он появлялся в Меха-Корпе раньше. Я не уверена, но, по-моему, он был дружен с отцом. Это Лука сообщил ему, что Гест готов предоставить какое-то оружие против некроза в обмен на помощь в борьбе с мутантами. И я, как дочь главы Корпорации, должна была подтвердить, что Меха-Корп выполнит свою часть соглашений. После переговоров я должна была остаться в Храме...