Партия
Шрифт:
Когда часть родных ушла и за столом остались Веня и мама, она тихо спросила:
– Тебе действительно нравится играть в хоккей?
– Очень.
Вздохнув и немного помолчав, она сказала:
– Какой-то Лёша звонил, пока ты был на английском. Он спрашивал, почему ты не пришёл на тренировку.
– Ну и пусть звонит, он меня жидом назвал, а я ему ответил: сам жид!
Мама подошла к сыну, нежно погладила, поцеловала в макушку.
Шли годы, волосы Веньки потемнели, став тёмно-русыми, глаза так и остались серыми. Ровно перешагнув из одной страны в другую, хоть и чуть меньшую по размерам, юноша продолжил жить и познавать в других условиях. Победы на математических олимпиадах он чередовал с неудачами в хоккее и в результате бросил им заниматься, однако любил
Теологические занятия и изучение Пятикнижия вкупе с интересом к науке приводили любопытный ум к серьёзным заключениям. Что стоит, например, его теория, высказанная на праздничном молодёжном собрании в отреставрированной синагоге на Бронной. В ней Веня, в частности, прослеживал прямую параллель между древним законом, указанным в Два-рим, об определении еврея по матери и генетическими исследованиями, которые открыли, что у женщин две половые Х-хромосомы, а у мужчин одна, соответственно, в два раза больше генетической информации передаётся ребёнку через женщину; чуть позже Вениамин узнал, что у ребёнка пополам мужских и женских генов и что недостающие гены компенсируются другими хромосомами. И хотя учителям понравилось стремление юноши связать древность с научными теориями, ему посоветовали лучше углубиться в изучение Шулхан Арух, правил практического поведения.
В старших классах Веня постепенно стал заниматься общественной деятельностью, ходил на демонстрации в поддержку большей либерализации политики государства, агитировал одноклассников не быть равнодушными к происходящему. И однажды чуть не попал в автозак при разгоне несанкционированной акции у здания МВД, получив несколько ударов по спине резиновой палкой. После этого по настоянию родителей он прекратил митинговую активность, дабы без лишних проблем начать учёбу в престижном институте, светящую ему благодаря скорой золотой медали.
Год поступления в институт стал трагическим, умер дедушка Семён Яковлевич, которого Веня искренне любил и к словам которого прислушивался. Инфаркт. Оказалось, что у него в банке хранились крупные сбережения. Откуда? На этот вопрос не могла ответить даже бабушка Майя. Потом выяснилось, что он завещал всё перовской общине «Шамир» на постройку там синагоги.
В институте Вениамин впервые познал радость женской любви, это случилось после празднования сдачи сессии. Он первый раз выпил вина и опомнился, только когда механически двигал тазом и обнимал свою сокурсницу, лёжа на кафедре в аудитории. Сокурсницу звали Ася. Она ему сразу понравилась, да и неудивительно, ведь то была настоящая красавица, за которой ухлёстывал весь курс. До сих пор они очень мило общались, даже сдружились, но чтоб дошло до такого! Только в мечтах Веня мог себе это представить. Напрягшись всеми мускулами и испытав небывалое состояние боли и блаженства, Веня излил горячее семя в лоно подруги. С непривычки ему показалось, что он справил нужду по-маленькому, и, смешно испугавшись, молодой мужчина отскочил. Растянувшаяся в шпагате Ася протянула руки, возвращая его. Он в истоме приник к девушке, жарко целуя её в шею.
– Для первого раза, Левин, ты продержался довольно долго, – прошептала Ася ему в ухо.
Веня немного сконфузился. Он гладил её дреды, водил ладонью по прелестному, в веснушках лицу. Она тоже гладила мягкой ладошкой его скулы, подбородок.
– Какой у тебя красивый нос и губы, прямо лицо древнерусского витязя.
– Знаешь, я еврей, – гордо признался он.
– Для меня ты витязь.
С той поры завязался у молодых студентов роман, и ещё какой. Такой, что после месяца отношений Веня решил привести её в дом. И вот это, пожалуй, было ошибкой.
Встретив Асю довольно ровно, мама после её ухода произвела маленький допрос:
– Веня, ты с ней как? У вас серьёзные отношения?
– Да, очень.
– Слушай, я этого знать не желаю. Можешь дружить, гулять там, ходить в кино, но уж, конечно, не думать о серьёзных отношениях с этой веснушчатой гойкой! – разнервничалась мама.
– Ты что говоришь-то, я её люблю, и мне всё равно, кто она!
Веня впервые закричал на мать; оробев от этого, он убежал к себе
Дело принимало серьёзный оборот. Увещевания родителей и бабушки имели мало толку. Тогда было решено пригласить рава Хаима, пожилого цадика, друга дедушки Семёна.
Когда рав Хаим остался один на один с Веней, он спросил:
– Беньямин, ты убеждён, что по материнской линии у неё нет ни капли нашей крови?
– Меня мама уже просила узнать у неё об этом и, если найдётся, принести справку. Но Ася сказала, что нечего и искать, да и унизительно это.
Тогда рав сказал:
– Послушай, мальчик мой, я не буду говорить тебе о молодости и всяких чувствах, но внемли одну вещь. На протяжении тысячелетий наш народ, подобно реке, тёк по самой разной местности, по равнине и горам, по болотистым поймам и лесам, впадал в озёра, пруды, болота, но вытекал оттуда чистым потоком. Были времена, когда наше русло мелело, были, когда оно замерзало, но всё же река несла свои воды и подо льдом. А теперь представь, если, как ты, сначала немного, потом всё больше и больше евреев захотят отделиться от основного потока и утечь в сторону, что будет? Правильно, река пересохнет, и останется сухое потрескавшееся русло. И ответь мне, эти тонкие, скудные, отделившиеся струйки куда-нибудь дотекут? Нет, они или очень скоро сами пересохнут, или впадут в другие потоки. А в отличие от нашей реки, разве знаешь ты, куда текут они? Наша же река несёт священные воды, и поток её уходит в небо к Всевышнему. Подумай об этом, мой мальчик, и ещё подумай, что бы сказал твой дедушка, который сейчас смотрит на тебя с небес.
По выходе от Вени рав Хаим обратился к родителям:
– Слушайте, надо срочно приискать ему симпатичную еврейку из общины, и, извините, сексуальную, на фото та его девица очень соблазнительна, вот он и подвергся искушению.
Вениамин, лёжа на кровати в своей комнате, переосмысливал всё сказанное. Слова рава прокручивались в мозгу, острыми шестернями срезая всё, что он себе намечтал. Милое сердцу веснушчатое лицо Аси с чуть пухлыми, никогда не испачканными помадой губами, сине-зелёными, слегка раскосыми глазами не шло из памяти. Голова начала сильно болеть, и, чтобы хоть как-то отвлечься, Веня решил пойти на хоккей, сегодня как раз был матч его команды.
Шмыгнув мимо кухни, где мама и бабушка что-то стряпали, он вышел во двор и направился к метро.
Красочный баннер перед Дворцом спорта на Ленинградке анонсировал дерби между клубами «Динамо» и ЦСКА, за последний и болел Веня. Купив билет, он зашёл на трибуну фанатов ЦСКА, поближе к скамейке команды.
В первой тройке играл восходящая звезда, нападающий Мирослав Лёвин, под номером 43. Матч начался нервно, уже сразу динамовцы провели несколько опасных атак и нанесли пару разящих бросков, было видно, что они переигрывают армейцев. Давление нарастало. Голкипер с защитой еле справлялись с натиском соперников. Но тут в центре площадки произошёл обрез, неаккуратно сыграл защитник динамовцев, и Лёвин, перехватив шайбу, стремительно выкатился один на один с вражеским вратарём, обманное движение, страж лежит на льду, бросок под перекладину. 0:1! Герой начала матча Лёвин, радостный, подкатывает к скамейке, получает поздравления и поднимает взор на трибуну, приветствуя зрителей. Тут они встретились взглядами. На секунду у хоккеиста пропадает улыбка, глаза застывают, впрочем, это продолжалось лишь мгновение. Уже звучит свисток судьи, игра продолжается.
Вениамин, опешив от странного ощущения, решил сходить за водой в киоск, находившийся на выходе с трибуны. Когда он поднимался по лестнице, у него забренчал телефон, номер был её. Веснушчатая мордашка высветилась в памяти, дрожь спринтом пробежала по телу.
– Привет, Ася, – начал Веня волнуясь.
Кс3 – d5
Подойдя к дорожному фонарю, Саша вытянул руку, став похожим на дуче, приветствующего своих итальянских солдат в смешных пилотках. Машины проносились одна за другой, никто даже и не думал останавливаться. Наступали сумерки. Когда Саша уже почти потерял надежду и собирался было возвратиться к дяде, остановился новёхонький «Ниссан».