Партизаны Подпольной Луны
Шрифт:
Значит, сей означенный дом обязан находиться по адресу : Лондон, площадь Гриммо, двенадцать. А, учитывая отсутствие где-либо в магических государствах мира вступающей в наследство персоны, предполагающее либо его исчезновение, читай, смерть в схватке в Волдемортом, либо уход из магического мира вместе с означенным (бывшим?) противником в мир магглов, то… В любом случае, Герой, а может, лишь предполагаемый, а на самом деле - предатель магического мира, отщепенец без адреса, дома и улицы на всём земном шаре, де-факто отказался от наследства, причём, достаточно хорошего, если не считать пресловутый
Кто навёл на эти мысли Ауроров? Кто из орденцев купился на значительную сумму золотых монет, чтобы, как маггловский Иуда Христа, предать сотоварищей? Ответ был неясен. Но именно Ремус Люпин, аппарировав на Гриммо на очередное заседание Ордена, на этот раз, по борьбе с узурпатором Вустером, бывшим при Скримджере сущим подлипалой и бесхребетником, на деле же, оказавшийся…
Но вот они, люди в польтах, прочёсывают дома на наличие нумерации, а здесь, в глухом уголке центра Лондона, она есть не у всех домов. На счастье.
Главное для Люпина сейчас было притвориться магглом и спокойно прошествовать мимо особняка, хорошо видного ему. Не раскрыть тайну выезжающего, словно побитый бурями, видавший виды корабль, где несли вахту жизни около десяти - пятнадцати человек, из незаметной щели между домами… О, Мерлин! На домах одиннадцать и тринадцать нумерация сохранилась! А ведь орденцы в большинстве своём, там, внутри. Благо, Люпин до сих пор предпочитал маггловскую одежду и посему казался неприметным магглом на площади Гриммо.
– Как подать им знак и не выдать при этом себя? А-а, плевать на себя. Всё равно ничего не скажу, хотя… да, надо признать, их методы ведения расследований весьма, ну, скажем так, специфичны.
И Ремусу вовсе не хочется оказаться наедине с насильниками и мучителями в знаменитых подвалах Министерства. Не о таком первом разе мечтал Люпин. Но сейчас мы не о сексе, а о почти священном Ордене, которому уже… Ой, много! Новое поколение пришло в Орден, но остались только трое Уизли, и это вместо шестерых, а, считая Вирджинию, тоже обязательно вступившую бы в Орден, и и семерых. Но уж сколько есть, и то ладно.
Да, не любят Ремуса орденцы, не доверяют потому, что оборотень, нелюдь. Ушёл тот человек, который считал и Люпина человеком, соответственно относясь к нему. А второй сгинул где-то в ближайших двух прошлых столетиях, найдя любовь и женившись… Ну кто бы мог подумать - по одним из последних слов, сказанных Луной перед её засыпанием на тёплой шкуре зверя, на мужчине! И это целомудренный Северус! Небо падает на землю! Без Хроно…
Но как найти его в магической Британии, если… Если он, вообще, в ней. И, вообще, если уж он пошёл на такой шаг, как Венчание, ему вряд ли захочется переселяться обратно в стылые хогвартские апартаменты. Он же теперь - женатый человек, да не на женщине…. Вот студенты-то, среди которых, правда, геев развелось, хоть косой коси, да в стога собирай их, тёпленьких, но профессору за однополую любовь уж точно спуску не дадут. Сев всё это прекрасно понимает и живёт себе, наверняка, в Гоуст… Но там же его предки, их говорящие только с ним портреты. Ну, значит, у своего супруга в имении. В том, что брак Северус заключил не с худородным волшнбником,
А вот бы сейчас для отвода глаз этих, что в чёрных польтах, аппарировать бы к Севу, в пустующий без него Гоустл-Холл. А сначала подать знак своим, вот только какой? Они же не уславливались насчёт слежки. А-а, помнится был момент, когда особняк чуть не перешёл во владение Нарциссы Малфой, урождённой Блэк. Вот тогда и хоронились орденцы ото всех. Но… как же это было? А-а, сделать жест с невидимой петлёй, надеваемой на голову - «вешалка». Как глупо. Он же такой заметный. Сразу видно - условный знак. Тогда-то не пригодился, вот и позабыли, небось, все о сигнале этом.
А потому и придумали такой слишком «говорящий» знак, чтобы сразу ясно было даже забывшим - дело пахнет керосином. И Ремус, вспомнив аппарационные координаты Гоустла, а он их так и не забывал с той, раздельной аппарации, на которой настоял Сев полтора года назад, в жарком июле, сделал «жест». Тотчас к нему отовсюду начали сбегаться люди в чёрных буш… вот привязалось-то. И откуда это?
В польтах, образчиках магического подражания маггловским пальто, примерно такого плана, в котором ходил сам Ремус, вынужденный со вступлением в новую должность расстаться с маггловской одеждой, но покупающий что-то, хоть издали её напоминающую. И вот они уже клубятся вокруг Ремуса в пальто, неумело скроенных каким-нибудь захудаленьким малюткой - кутюрье, но приказа ловить и крутить руки ещё не было. А сам же Ремус ждал, когда к окнам кухни кто-нибудь подойдёт, но тут его схватили за рукав того самого пальто a-l'a маглес и сказали грозно:
– Стоять на месте. Не пытаться аппарировать - это бесполезно.
Ремус мягко и проворно, как истинный хищник, извернулся и аппарировал в Гоустл-Холл. Там его не забыли, а встретили весьма приветственно. Ещё бы - друг самого Хозяина! Так не попросить ли у него разрешения застоявшимся в одиночестве домашним эльфам позволения жениться?..
И ведь попросили, а довольный подвигом Ремус всех и переженил. Сколько свадебного угощения наготовили обрадованные домашние эльфы из простой свинины, говядины, молока, сливок, сметаны, сыров и теста!
Ремус никогда не бывал на свадьбах, а тут попал, да не на человеческую, а на небывалую до сих пор, эльфийскую.
Было обалденно вкусно, вот только… вместо нормальной выпивки было какое-то, правда приятно отдающее мёдом, низкоградусное пойло…
– Вирисковый миод. Отень вкусна.
Одно лишь заботило Ремуса Люпина - к окну кухни в доме на Гриммо, двенадцать, или комнат наверху никто так и не подошёл, несмотря на его крайне распознаваемый знак - пресловутую «вешалку».
Глава 3.
Северус перестал истерически ржать, плача в то же время. Звон пощёчин ещё гулом отзывался в больной голове. Снова здорово, вернее, наоборот, снова больно - болит голова да как преяро!
– Наэмнэ! Выфху! Да куда вас демоны и ламии унесли унесли?!
Выфху вошёл с непроницаемым, как всегда, непередаваемым выражением лица человека, проглотившего живую жабу. И вот она теперь ворочается в желудке, шебуршит лапками с коготками, никак не подохнет. Таков был мученический взгляд раба - столоначальника, видевшего Господ в срамном действе.