Парящий
Шрифт:
И тут же захотела окунуться назад в мир грез, чтобы скрыть свое смущение. Конечно, он настоящий.
Он усмехнулся, удивляясь моему сонному состоянию. Несправедливо, что он так влиял на меня.
– Доброе утро, солнышко.
Я спрятала лицо в ладонях, чтобы он не заметил, какими пунцовыми стали мои щеки.
– Не могу поверить, что я уснула. Который час?
– Половина двенадцатого. Долгий денек?
Я
– Прогулка по городу вымотала меня, - призналась я.
– А ты как? Тоже изнурительный день?
Я ждала, что он расскажет о том, где провел день, но Люк молчал. Вместо этого он сел в кресло рядом со мной и отклонился.
– Для меня дни проходят незаметно. Я жду прихода ночи.
– Почему? Странно слышать это от тебя, мистер Вперед-к-Изучению-Жизни. Разве тебе не скучно в дороге?
– Нее. Я очень многое вижу днем, но не так, как ты.
И почему мне кажется, что он меня дразнит? Я повернулась, встретившись с ним взглядом. Он мимолетно взглянул на мои губы, а затем снова посмотрел мне в глаза. Я со свистом вдохнула. Люк сегодня выглядел еще красивее, если такое вообще возможно.
Я даже боялась задать следующий вопрос.
– И как же ты их видишь?
Он изогнул губы в ухмылке, а затем указал пальцем в небо.
– Я смотрю оттуда.
Я посмотрела в небеса, заметив розовое свечение, которое словно ленты, развевалось на темном фоне. Северное сияние сегодня было ярче, чем прошлой ночью, словно подражало моему настроению, когда со мной был Люк.
– Я не понимаю тебя.
– Мой отец-авиаинженер. Он с детства пилотировал некоторые летательные аппараты. Он летал на военных глайдерах во время Второй Мировой войны, помогая перевозить войска и тяжелую технику в зону военных действий. Когда война закончилась, их перестали использовать, но это была отцовская страсть. Так что он стал строить для себя. Отец научил меня управлять глайдером еще в детстве, а теперь я помогаю ему проверять их.
– Глайдеры?
– я никогда прежде о таком не слышала.
– Это самолеты без двигателей.
Он усмехнулся, увидев, как у меня приоткрылся рот от удивления, и я заметила ямочку на его левой щеке. Она очаровательно смотрелась.
– Но... как?
– Самолет с мотором поднимает глайдер в небо на веревке, и как только мы достигаем нужной высоты, веревку обрезают, и он парит...
– Как птица, - закончила я за него, не то, что он бы сказал, но мне вдруг вспомнился объект в небе над скалами Мисти Фьердс.
Выражение его лица растопило мое сердце. Это вовсе не усмешка, и он не смеялся надо мной из-за моей неопытности.
– Так ты знаешь, что такое глайдер?
Я
– Нет. Ну, я не знаю, но сейчас понимаю. Я видела один в небе сегодня днем.
– Ты была у водопада?
Я улыбнулась ему.
– Да.
– Там был я.
Я была поражена этим загадочным парнем, которого ждала весь день, мечтала увидеть. Теперь, когда он сидел рядом со мной и рассказывал о том, как прошел его день, меня смущали собственные чувства. Я могла даже приревновать его к небу, которое проводило с ним больше времени в реальной жизни, а я могла позволить себе это лишь в мечтах.
– Так ты летчик?
Он покачал головой.
– О, нет. Так далеко я не готов зайти. Меня устраивает планер. Им я могу управлять, чтобы парить по небу, но пилотировать самолет я не могу.
– Я думала, что вы разобьетесь. Вы зашли в пике... и нос самолета повело...
Он широко распахнул глаза, кивнув.
– Голодные медведи и волки являются прекрасным стимулом, чтобы удержать меня в воздухе, - должно быть он заметил удивленное выражение моего лица, поскольку не смог сдержать смех.
– Я тренировался, Эмма. Это опасно, но я знаю, что делаю. Я занимаюсь парапланеризмом годами. Знаешь, тебе бы понравилось смотреть на местность с неба. Она великолепна.
Страх от одной мысли, чтобы лететь на глайдер, вызвал дрожь в моем теле. Это напомнило мне походы в цирк в детстве. Наблюдать за канатоходцами и акробатами было очень волнительно. И конечно, я представляла, как совершаю смертельно-опасные трюки, но это не значило, что я действительно готова на подобный поступок.
– Я словно птица. Черт возьми, я парю вместе с орлами. Оставляя все проблемы на земле, - он остановился и наклонился ко мне.
– Чего ты боишься?
Его вопрос застал меня врасплох, напомнив мне о прошлой ночи, когда он спросил меня, чем меня страшит переезд из Портлэнда в Аляску.
– Смерти.
Я так быстро ответила, но теперь я задумалась. На самом ли деле я боюсь смерти? Я никогда не думала об этом прежде. Полагаю, все боятся умереть.
Я громко ответила.
– Меня больше пугают мысли о том, что может произойти. Я могу увидеть, как вся жизнь проносится перед глазами, даже без поездки на твоей смертельной ловушке.
– Жизнь состоит из риска, Эмма. Без риска нет шансов. Без шанса нет надежды. Ты придерживаешься способа "безопасной-игры", но это не настоящая жизнь.
– Я вовсе не строю из себя безопасного игрока. Я рискую. Просто не хочу убить себя. Я не идиотка, - я захлопнула рот и хотела вернуть назад сказанное. Не знаю, что на меня нашло, но я была в ужасе от себя самой. Я назвала Люка Итона идиотом. Конечно, я не думала, что он идиот. Возможно немного беспечный, но вовсе не идиот. Я не должна была грубить лишь потому, что сама не уверена в себе.