Паспорт предателя

Хинд Алан

К концу апреля 1941 года информация, содержавшаяся в секретных письмах Людвига, поставила агентов ФСБ втупик. Каким-то образом Людвигу удавалось узнавать все больше и больше относительно отправления пароходов из нью-йоркской гавани. Если эти сведения пропустить, они окажут неоценимую услугу подводным пиратам Гитлера. Но если информацию задержать, нацисты могу пронюхать, что за ними следят, и принять свои меры. ФСБ, поконсультировавшись с другими правительственными учреждениями, избрало компромиссный путь,— мы не можем говорить о нем сейчас подробно,— и положилось на судьбу.

Фриц

Дюкен, возглавлявший другой шпионский центр, также интересовался пароходами. Однажды, в конце апреля, он сказал Себольду:

— Гарри, мы должны помогать командованию подводных лодок больше, чем до сих пор.

— Что вы имеете в виду, Фриц?

— Я беседовал по телефону с одним из моих друзей, который был в Бруклине. Там одна старая посудина готовится к отплытию, и если командование подводной лодки не получит точных сведений об этом, нам будет стыдно.

— Как называется пароход? — спросил Себольд.

— «Робин Мур».

Хотя война между США и державами оси разразилась на семь месяцев позднее, гитлеровские подводные пираты уже к началу 1941 года сильно активизировали свои действия против торгового судоходства США. Два фрахтовых парохода, принадлежавших отделению «Стандард Ойл» в Нью-Джерси, — «Джозеф Син» и «Джемс Мак-Джилл» — были торпедированы: один — на пути в Гавр, другой — в Ла-Манше. В австралийских водах был потоплен «Город Рейвилл», принадлежавший правительственной морской комиссии США и плававший под американским флагом. А четвертой жертвой стал «Чарльз Пратт», еще одна «старая посудина», как сказал бы Фриц Дюкен, торпедированная у берегов Западной Африки.

А теперь Фриц Дюкен говорил о «Робин Муре»! Себольд решил обеспечить передачу известия об отплытии парохода через свою рацию.

— Обязательно дайте мне знать о сроке отплытия, когда это станет известно, Фриц, — сказал Себольд, — и я передам по радио.

Для ФСБ было нелегкой задачей выслеживать каждого, кто входил в «Маленькое казино» — пивную в Йорквилле, ночной притон, где собиралась дюкеновская шайка. «Курьеры», которые передавали информацию, вроде Вильгельма Зиглера или Франца Штиглера с парохода «Америка», все были тертыми калачами и ловко играли в прятки.

Дюкен действовал всегда, исходя из предположения, что за ним следят, и учил каждого шпиона поступать точно так же. Он, например, входил в вагон метро на малолюдной станции, и затем, когда поезд трогался, снова выходил на платформу. Ему было прекрасно известно, что любой сыщик, который вошел вслед за ним в вагон, скорее останется там, чем выдаст себя.

Чтобы перехитрить его, ФСБ решило держать в резерве еще нескольких агентов на тот случай, если Дюкен применит свой трюк в метро. Но и это не помогло, шпион предвидел возможность подобной тактики и отвечал встречными хитростями, при помощи которых ему удавалось иногда ускользнуть от всех агентов, вместе взятых.

Повар Зиглер и пекарь Штиглер оказались в числе самых способных учеников Дюкена. Поэтому Себольд, который теперь по ночам посещал «Маленькое казино», всегда старался быть на-чеку, когда появлялась эта пара. Однажды после двухнедельного отсутствия они появились в ресторане с видом людей, узнавших массу интересных новостей, и Зиглер сказал Себольду:

— Я хотел бы, чтобы вы встретились с Францем и со мной в Центральном парке завтра после обеда.

—

В чем дело? — спросил Себольд.

Зиглер многозначительно ухмыльнулся.

— Увидите. Там мы встретимся кое с кем, кто привез самые свежие новости.

На следующий день после обеда Зиглер, Штиглер и Себольд бродили вокруг назначенного места. Агенты ФСБ поместились с киноаппаратом на грузовике неподалеку. Себольд должен был, гуляя вместе с Зиглером, Штиглером и неизвестным еще третьим, маневрировать так, чтобы фигуры их попали в фокус киноаппарата.

Вскоре к ним подошел молодой человек угрюмого вида, по имени Гартвинг Клейсс, который оказался еще одним трансатлантическим «курьером». Он только что вернулся из длительной поездки на Юг, куда, как выяснилось, его сопровождали Зиглер и Штиглер. Он полез в карман и достал оттуда конверт. Зиглер велел передать конверт Себольду.

— Герр Себольд сделает для вас микропленку, — объяснил Зиглер, — и вам будет легче прятать ее на обратном пути.

Менее чем через час перед Фоксуортом лежал перевод длинного отчета, написанного Клейссом на немецком языке. Приводим здесь отрывки:

«Я закончил свои задания на Юге. Жаль, что все это время со мной не было потайной фотокамеры.

Верфи в... (зачеркнуто цензурой. — А. X.) в последнее время значительно расширились, и на них занято 11 тысяч человек. Спущены на воду различные... новые пароходы, кроме того, некоторые старые корабли от четырех до шести тысяч тонн ремонтируются и, по слухам, будут проданы в Англию... На территории самой верфи каждый квадратный метр пространства используется для строительства рабочих бараков, которое идет самым усиленным темпом. Рабочие немецкого происхождения держатся очень замкнуто. Многие из них имеют собственные дома и не пожелают скомпрометировать себя, так что никогда не знаешь, с кем имеешь дело.

Относительно авианосцев, которые строятся сейчас, я выяснил следующее: вес конструкции — 3 500 тонн; наружная броня днища до ватерлинии — один дюйм с четвертью».

Информация была занесена с некоторыми изменениями на микропленку и возвращена Клейссу.

Ясна ли для вас теперь тактика Гувера, который медлит открыть огонь до тех пор, пока в его поле зрения не окажутся все шпионы и предатели? Допустим, например, что он задержал бы Дюкена и некоторых других. Тогда другие опасные агенты, вроде того же Клейсса, которые до сих пор не показывались, ушли бы в подполье еще глубже, след их на долгое время был бы потерян.

В своей шпионской деятельности немцы применяют сейчас более изощренные и опасные методы, нежели в первую мировую войну. Тогда ведущими фигурами шпионской сети в нашей стране были видные, иногда даже официальные персоны, вроде морского атташе германского посольства в Вашингтоне капитана Бойда, Франца фон-Папена и др., — все личности, каждый шаг которых, естественно, не мог не вызывать подозрений. Теперь германское посольство и различные нацистские консульства, несомненно, точно так же были в курсе всех шпионских дел, но активными шпионами были большей частью неприметные субъекты, хитрые и опасные хищники, скрывавшиеся под невинной личиной обывателя.