Пассионарная Россия

Миронов Георгий Ефимович

На двадцать втором году жизни сделался он государем.

«Но в лета пылкого юношества он изъявлял осторожность, свойственную умам зрелым, опытным, а ему природную: ни в начале, ни после не любил дерзкой отважности: ждал случая, избирал время; не быстро устремлялся к цели, но двигался к ней размеренными шагами, опасаясь равно и легкомысленной горячности, и несправедливости, уважая общее мнение и правила века. Назначенный судьбою восстановить единодержавие в России, он не вдруг предпринял сие великое дело и не считал всех средств дозволенными».

Не будем идеализировать Ивана III, был он достаточно противоречив. Впрочем, как и его время. Однако перечитайте

последнюю фразу в «характеристике», данной Ивану III H. M. Карамзиным: «… не считал всех средств дозволенными в выполнении великого дела…» Дорогого стоит такое качество у правителя. А в остальном, что ж… Был он сыном своего времени, нес в себе все его черты. Как верховный правитель феодального государства он действительно немало сделал для того, чтобы уже в обозримом будущем поднялось и окрепло, стало первым сословием государства русское дворянство. Как полководец, воевал с себе подобными средневековыми правителями. Но воевал не ради грабежа, не за присоединение чужих владений, а за возврат в российское лоно земель древней Киевской державы. Под знаком этой борьбы и прошел почти полувековой срок его княжения. Точно сказано у H. М. Карамзина: «Россия Олегова, Владимирова, Ярославова погибла в нашествие монголов; Россия образована Иоанном; а великие державы образуются не механическим слеплением частей, как тела минеральные, но превосходным умом державных».

А ведь «принял» он государство в час нелегкий. Московское княжество, хотя и было уже самым крепким среди русских земель, в середине XV в. еще подвергалось многим опасностям и зависело от Орды. На северной границе (в 80 верстах от Москвы!) – лежали владения своенравных тверских князей, на юге – в ста верстах – сторожевая линия против татарских набегов. На западе – в сотне верст от Можайска – владения великого князя литовского, некогда захватившего у России смоленские, брянские и другие земли.

А уже во второй половине XV в. Московское княжество превращается из просто сильного княжества в мощную централизованную державу. И все это – при Иване III.

Без кровопролитных боев добивается Иван III (после «стояния на Угре» в 1480 г.) полной и окончательной независимости. Он вообще, по наблюдению историков, умел превращать военные проблемы в дипломатические, владея обоими этими искусствами – военным и дипломатическим – в равной мере.

Целеустремленно и упрямо создает он Российское государство: вначале отбился от Орды, потом способствовал добровольному присоединению Ярославского княжества, Пермской земли, Ростовского княжества… В 1478 г. частью Русского централизованного государства стала богатейшая феодальная республика Господин Великий Новгород. Еще через семь лет Иван III завершает борьбу с непокорной Тверью. В 1489 г. был предпринят поход московитов в Вятскую землю. К Москве присоединились и один за другим присягнули на верность московскому князю удельные князья вяземские, новосильские, мезецкие и другие.

Идет «собирание» русских земель. В конце XV в. появляется новое имя Русского централизованного государства – Россия. Впервые мы встречаем его в летописях времени Ивана III. Постепенно «российский» начинает означать принадлежность к государству, а «русский» – к определенной народности. Россия изначально складывается как многонациональное государство.

Роль в этом процессе Ивана III высоко оценивали и его современники, и историки дореволюционные, и советские исследователи. А для H. М. Карамзина Иван III – и вовсе любимый исторический персонаж.

«Иоанн, рожденный и воспитанный данником степной Орды… без учения, без наставлений, руководствуемый

только природным умом дал себе мудрые правила в политике внешней и внутренней: силою и хитростию восстановляя свободу и целость России, губя царство Батыево, тесня, обрывая Литву, сокрушая вольность новгородскую, захватывая уделы, расширяя владения псковские до пустынь сибирских и норвежской Лапландии, изобрел благоразумнейшую, на дальновидной умеренности основанную для нас систему войны и мира, которой его преемники долженствовали единственно следовать постоянно, чтобы утвердить величие государства. Бракосочетанием с Софиею обратив на себя внимание держав, раздрав завесу между Европою и нами, с любопытством обозревая престолы и царства, не хотел мешаться в дела чуждые: принимал союзы, но с условием ясной пользы для России; искал орудий для собственных замыслов и не служил никому орудием, действуя всегда, как свойственно великому хитрому монарху, не имеющему никаких страстей в политике, кроме добродетельной любви к прочному благу своего народа! Следствием было то, что Россия, как держава независимая, величественно возвысила главу свою на пределах Азии и Европы спокойная внутри и не боясь врагов внешних».

Чрезмерно благостная картина? Идеальный образ правителя?

Излишняя восторженность в создании образа Ивана III замечается и самим историком. И спустя несколько страниц он размышляет:

«История не есть похвальное слово и не представляет самых великих мужей совершенными. Иоанн как человек не имел любезных свойств ни Мономаха, ни Донского, но стоит как государь на высшей степени величия. Он казался иногда боязливым, нерешительным, ибо хотел всегда действовать осторожно. Сия осторожность есть вообще благоразумие: оно не пленяет нас подобно великодушной смелости; но успехами медленными, как бы неполными, дает своим творениям прочность.

Что оставил миру Александр Македонский? – славу. Иоанн оставил государство, удивительное пространством, сильное народами, еще сильнейшее духом правления, то, которое ныне с любовью и гордостью именуем нашим любезным отечеством».

Опять вроде бы начал скромно, избегая похвалы, кончил – панегириком. Ну а объективно то, что успел создать Иван III, с чем в историю любезного Отечества вошел?

Мы упомянули в основном его внешнеполитические акции по складыванию, собиранию российских земель в государство. Но ведь государство-то надобно было укреплять и изнутри.

Оно, скажем, не могло существовать без общего правопорядка и законодательства. Поэтому в 1497 г. был создан первый общерусский Судебник. Он, в частности, установил для крестьян срок перехода от владельца к владельцу – за неделю до Юрьева дня осеннего и неделю после него.

При Иване III росли города и села. С исчезновением мелких границ развивается торговый обмен.

Крепла страна, неплохо шли международные дела. Народ дает Ивану III прозвище Грозный (задолго до внука Ивана IV), но в похвальном смысле: грозный для врагов…

«Он умножил государственные доходы приобретением новых областей и лучшим порядком в собирании дани… – отмечает H. М. Карамзин. – Вероятно, что казна имела также немалый доход от внешней торговли: недаром Великий князь столь ревностно заботился об ее безопасности в Азове и в Кафе…».

«Иоанн учредил лучшую городскую исправу или полицию…»

«Здесь же вместим одну любопытную черту его заботливости физическом благосостоянии народа». Историк имеет ввиду не развитие Иваном III физкультуры и спорта в средневековой Руси, а борьбу с эпидемиями, с проникновением болезней из-за рубежа.