Пастух для крокодилов
Шрифт:
– Вы, надеюсь, не очень расслабились от вида людских селений?!
– спросил Богдан ехидно-вызывающим тоном, какой помогал еще в армейские годы, подгонять отстающих на маршбросках.
– Розовые сопли пускать рано, никто нас в этих деревнях не любит и не ждет... кроме людей генерала, естественно. По мне так лучше бы еще десять суток общаться с тиграми, да с крокодилами!
– У тебя есть план?
– Элементарнейший, Дмитрий Константиныч. Спуститься, добраться во-он туда, к плантациям. Если зрение не изменяет,
– Хочешь угнать машину?
– Ну-у, Кирочка, зачем же так грубо? Всего лишь сыграем в народную игру под названием "хитрый зайчик". Продукцию с плантаций вполне возможно, везут в Калайбо, так что наше дело - залезть, и не дышать
Возвращение в лоно цивилизации прошло буднично, благо склон оказался не слишком крутым и тропы имелись.
– Вот интересно, почему местные за хребет не ходят?
– спросил себя вслух Богдан, оглянувшись назад перед началом спуска.
– Неплохо ведь мы протопали! И почти никаких следов человека на всем пути!
– А что там делать-то, за хребтом?
– пожал плечами Суханов.
– Сидят себе на земле, сеют, да пашут. Крестьянский склад характера.
Атмосфера начала меняться уже на первых метрах спуска, повторяя, почти зеркально, то что было при подъеме. Духоты, правда, прибавилось - как-никак, а экватор теперь километров на тридцать ближе. Исчезли мало помалу, сосны и дубы, лес вокруг сделался ядовито-зеленым. Ветерок, задувавший с юга, приносил теперь знакомые до боли запахи большого шоссе.
– Это еще фигня!
– пообещал Богуславский тоном знатока.
– Вот погодите, с горы спустимся...
Истинный смысл его речей стал понятен с наступлением темноты, когда вышли на дорогу и направились между лежащими по обе стороны полями.
– Вроде, воняет чем-то!
– удивился Суханов.
– Не "чем-то", а именно тем, о чем подумали. Есть, понимаешь, народный обычай - приходя в гости, справлять нужду на поле хозяина. Удобрение с доставкой на дом.
– Фу, гадость какая, -поморщилась Кира.
– И они еще изображают цивилизованных людей!
– Не гадость, а вековая традиция. Между прочим, в Китае тоже практикуется, при всей их тысячелетней культуре. Дешево и сердито.
Встреч с населением избежать не удалось-таки. Едва миновали первую деревню, как из кустов на обочине выступили три силуэта, встали плечом к плечу, преграждая путь. Богдан, оглянувшись, обнаружил сзади еще двоих, отчетливо различимых в лунном свете.
– Это еще что за разбойнички с большой дороги?!
– Они и есть. Не делайте резких движений, Дмитрий Константиныч, попробуем договориться...
Луч фонаря ударил в лицо, слепя и ошеломляя, а голос, донесшийся вслед, прозвучал спокойно, по-хозяйски:
– Итья мо куэ?
– Что-что?
– Ты не знаешь сайбо?
– теперь в тоне говорившего проклюнулось
– Кто вы такие?
– Мы охотники, - отозвался Богдан смиренно.
– Просто охотники из Европы. У нас нет с собой ни денег, ни ценных вещей.
Луч сместился с телохранителя на Суханова, затем - на Киру. Замер, ощупывая фигуру девушки сверху донизу.
– Ла кью бахат, - произнес "фонарщик" нежно, остальные четверо хором загоготали. Судя по всему, мира тут не получится, даже худого.
– У вас в Европе красивые сучки, - подытожил бандит тоном почти дружеским.
– Сейчас вы очень медленно скинете свои ружья, достанете пистолеты из кобур и сложите все это на землю. Потом вы двое, мужчины, пойдете по дороге, а она... она вас позже догонит. Ты, бородатый, начинай.
Теперь видно, что вооружены ребята не ахти - один обрез да четыре ножа. С таким арсеналом на промысел ходить!? Даже жаль немного дураков.
– Бородатый, ты оглох?!
Ах, да, это же не к Суханову обращаются, а к нему, Богдану.
– Не стреляйте, пожалуйста, - голос Богуславского явственно дрогнул.
– Мы мирные люди и не хотим лишних проблем. Мы ведь можем договориться, да?
Карабин лег на землю, пистолет из кобуры полетел следом. Даже нож, бандитом не упомянутый, телохранитель вытащил и отбросил неуклюже.
– Считай, уже договорились, хохотнул "фонарщик", переводя луч на Суханова.
– Ты теперь...
Чпок! Трофейная хлопушка кашлянула, как ей положено, почти бесшумно, крайний правый силуэт покачнулся, выронил обрез.
– Кира, тыл, - велел Богдан по-русски, переводя дуло на "фонарщика".
Чпок! Чпок!
Коллега-умница грохота избежала - метнула нож из неудобнейшей позиции, угодив "тыловому" под кадык.
Чпок! Чпок! Последний из разбойников оказался самым шустрым - не стал переживать резкую смену ролей, а чесанул по кустам со всей возможной скоростью.
– Догнать бы надо. Растреплет сукин сын по всей округе!
– Да брось ты, - отмахнулась Кира, обтирая клинок ножа об одежду убитого (Богдан в очередной раз поразился ее выдержке - и опять неприятное скребнуло душу).
– Такие разве в полицию обращаются? Надо трупы получше спрятать, да и все.
С этим делом управились минут за пять. Спокойно, словно мешки с картошкой, перекидали тела в густую траву, а кровь на дороге присыпали пылью.
– Ночью их тут звери малость покоцают, к утру не узнаешь.
"А ведь начинаем привыкать, идрит твою налево! За все годы прежней работы ОБНУЛЯТЬ людей пришлось лишь дважды, при всей ее неоднозначности. В ту пору любая кровь считалась признаком непрофессионализма, за который драли нещадно. Что ж, времена меняются. Алагер ком алагер..."
Светящаяся стрелка на циферблате "Командирских" неуклонно близилась к трем. Времени для рефлексии попросту не было.