Пастыри чудовищ. Книга 2
Шрифт:
Смотрит на меня. И медленно вползает под шапку совсем.
Будто я не знаю, что знатным охотничкам подавай «настоящую потеху». «Кабана-то может и «пустой элемент» завалить, – похохатывал отец, любуясь своим атархэ. – А вот яприля – ещё не каждый маг сумеет».
– В Заброшенных лесах не так уж пусто, – говорит Грызи терпеливо. – Животные туда забредают за пищей: можно поживиться корнями, грибами, шишками. Снежные антилопы и яприли приходят за ягодами. Хищники – за зайцами и кабанами. Кое-где в окрестностях серные источники – к ним собираются раненые звери. Да ещё Тёплое озеро. Туда даже одиночные альфины
Если там альфин, то охотнички – фаршик. Я такого красавца видела только раз, издалека: огромный, погладить – в прыжке вряд ли достанешь, пушистый… и кисточка на хвосте.
– Профессионалы? – если с этими придурками серьёзные охотники и егеря, животным может и не поздоровиться.
Грызи качает головой. Ну да, ехали-то развлекаться, а не на настоящую охоту. Каждую зиму кучу трупов таких вот развесёлых охотничков откапывают из снегов.
Пухлик поясняет дальше. Что свора собак у недоохотничков была, и даже неплохая. А слуг при них было мало – и то, больше обслуга, чем егеря. Половину обслуги они оставили на этих самых кораблях, когда двинули искать приключений на всякое. В Заброшье.
– Не зная местности, - уточняю. Похоже, тут и работы всего ничего: добраться до тел и дать сигнал тем, кто их погрузит.
Пухлик цветёт всеми цветами. На нём три шарфа, и все – то в пламени, то в кувшинках. А вон на том беспамятники. Нойя его, что ли, собирала?
– А вот здесь готовьтесь повалиться от изумления. Оказывается, единственный, кто знает местность – это тот самый Халлен Аграст. Потому что, видите ли, это вот уже четыре года как – земли его папашки. Охотничьи угодья. Знаете, как у аристократов Крайтоса водится: ты там, где потеплее, а угодья – где у зверей мех получше. И купил он эти земли, надо полагать, за бесценок.
Пауза обозначается разве что тем, что Мясник перестаёт изображать истукана. Поворачивает лицо и начинает кушать Пухлика взглядом. Неспешно. По кусочку.
Морковка выныривает из-под шапки – и как еще не задохся?
– Может, конечно, я повторяюсь… но зачем? У Скорпионьих гор дурная слава. Все эти легенды о белых скорпионах. О тайных орденах, которые ютились в той местности и убивали каждого, кто сунется. И сама Катастрофа Обнищания…
Дай волю Его Светлости – он про это самое Обнищание в красках распишет. Ещё и иллюстрации намалюет. Руками в воздухе. Он-то про это поэмы в своё время писал. И мне на мозги капал теориями в духе: оу, пы-пыщ, посмотри, из Кайетты уходит магия, рождается всё больше «пустых элементов», и нет сильных Целителей или Стрелков, да и из земли магия вытекает тоже – всё, нам конец, катастрофа, помрём.
Правда, пока это самое Обнищание коснулось только Алчнодола, который непонятно почему лет пятьсот назад так обнищал, что теперь магию прямо-таки жрёт. С Заброшьем всё не так гадко. Там что-то не так с водами – связь то сбоит, то её нет совсем, и в виры лучше не соваться, точно не туда вынесет. Ещё Дар на Печати использовать тяжело: тоже сбоит.
– Трудная местность, – шелестит Нэйш. – Неровный рельеф. Испарения, гул и Обнищание. Там теряют нюх ищейки. Сбиваются артефакты поиска. И не могут работать Следопыты. Верно, Мелони? Ты же там…
– Полезнее некоторых.
Вылез, тоже, знаток. Я его и без Дара уделаю. Грызи тоже так думает: когда Морковка начинает своё «кудах-тах-тах,
– Мел отлично читает следы и ладит с животными, Господин Олкест, за вас я вполовину не так спокойна.
Морковка дуется, Пухлик добивает аудиторию:
– Да, а я ещё не говорил, что поведение нашего клиента – выше всяческих похвал? Он, знаете ли, на коленях ползал, чтобы мы нашли его сыночку. При этом не обронил ни полсловечка о том, что у него там в угодьях – хотя уж поверить можете, мы пытались.
– Нужно было не брать дело, – хором выдаём мы с Его Светлостью. И удивлённо глядим друг на друга.
– Нужно было, – соглашается Грызи. – Он явно искал группу не из Крайтоса. Это тоже подозрительно.
Как и то, что он позвал варга, а не направил слуг или наёмников.
– В Крайтосе же тоже ковчежники, – вспоминаю, – две группы.
Грызи отвечает коротким, раздражённым жестом.
– Я пыталась с ними связаться, но они не очень-то желают делиться сведениями.
У Грызи нелады со своими. В общинах её считают предательницей из-за побега. Другие ковчежники нашу группу тоже недолюбливают. Потому что, видите ли, мы перехватываем у них заказы. И потому что в группе устранитель.
Задание – тухляк. Понятно без слов Пухлика.
– Понимаю, – отвечает Грызи на мой взгляд. – Но там счёт может идти на минуты. Может, кто-то ещё жив.
По тону её ясно, что она сильно в этом сомневается. И что сейчас начнёт своё вечное: «Идут только добровольцы, остальные сидят на подстраховке». Нет уж, подруга, выкуси.
– Что с местностью?
С местностью просто. Речная пристань. От неё по прямой на запад – десять миль до Скорпионьих гор. Между горами и пристанью – в основном лес. Гуще и реже. С валунами, зарослями терна и кустами кровяницы. Последние три дня там были снегопады, ночью тоже порошило. Стало быть, следы могло скрыть.
Есть несколько виров, но это без толку. Да ещё Тёплое озеро – это за две с лишним мили от пристани на юго-запад.
– Вот здесь, – отчёркивает Грызи пальцем, – на берегу Тёплого озера стоит зимний охотничий домик Аграста. Строился специально для таких поездок. Там припасы, спиртное. Очень может быть, что охотники свернули именно туда. Это нужно проверить. Лайл и господин Олкест, этим займётесь вы. Нэйш, присмотри. Мы с Мел пойдём по следу.
Нэйш отвлекается от окна и ухмыляется так, будто Грызи притащила ему давно желанный подарочек в честь Перекрёстков. Рыцарь Морковка давится возмущением.
Пухлик оглядывает их лица и завершает всё коротким «Боженьки».
– Что?! Но… госпожа Арделл, я прошу прощения… вам это кажется удачной идеей? Мы же понятия не имеем, что там – и идти по следу, который может привести в ловушку, только вдвоём, вооруженными кнутом и атархэ…
Шум воды – это «поплавок» всплывает из реки. Бурчит в своей кабинке Фреза: «Вечно понесёт их вир знает куды. Вон, лошадушки-то аж мимо пристани промахнулись». Грызи открывает дверцу и взлетает на пристань. Выхожу за ней – и низкое небо падает, наваливается на плечи. Будто пыльный балдахин, который повесили над чистыми простынями. Вокруг всё в снегу, за лесом поднимаются вершины Скорпионьих гор – сейчас ужалят. Пар валит изо рта: первая ступень холода. Не то что в Вейгорде, где разве что по ночам лужи замерзают.