Пастыри чудовищ. Книга 2

Кисель Елена Владимировна

За бронзовой оградой с завитушками раскинулся цветник – наверное, чтобы смягчить мрачность темно-зеленого здания. Края клумб были засыпаны мелкими, блестящими камешками. Некоторые лежали на мостовой.

– …а он, наверное, стоял здесь, – закончила Арделл, отвернулась от ограды и взглянула на улицы.

– Она, – поправил я.

Варгиня рассеянно кивнула. Наморщила лоб, что-то вспоминая или представляя.

– Может, они услышали даже раньше. Не зря же их тянуло сюда. И потом они увидели. Увидели и поползли, так, будто не могли противиться зову. Да,

а как бы они могли, если это была первая настоящая вспышка Дара… И синева глаз. Боги.

– Вы все же думаете, что это был варг?

Арделл не отвечала. Она смотрела на место, на котором стояла. Так, как глядят на могилы знакомых людей. Или на то, что вызывает у тебя страшные воспоминания.

Потом дернула головой, взглянула прямо и хмуро.

– Нет. Я думаю, что это было нечто иное. Нечто, родственное варгам… но иное.

И отвернулась от памятника, за которым изо всех сил старался стать незаметным законник Тербенно.

Не то чтобы мне хотелось с ней разговаривать. Но почему-то казалось: нужно. Будто с человеком, который недавно заглянул в пропасть.

– Но вы же сами говорили: ваши старейшины чувствуют не только час рождения, но и место. Разве могло рождение настолько мощного… мощной… остаться незамеченным?

– Конечно, не могло, – отозвалась Арделл обыденно. – Если, конечно, в тот же самый день никто из варгов не умер.

– То есть, если смерть одного варга и рождение другого произошли в одно время…

– Почему нет? Такие случаи не описаны, потому что варги рождаются достаточно редко. Но ведь рано или поздно – почему не быть совпадению?

– И, как понимаю, списки варгов, умерших за последние тридцать лет, вы знаете наизусть.

– Сорок лет, – назидательно поправила Арделл. – Я же не знала, сколько было Ребенку из Энкера. Люди склонны вмешивать в свои воспоминания разное. Вплоть до крыльев и огненного хвоста. И потом, не так много их было, этих умерших варгов. Но один особенно примечателен.

Кажется, меня всё-таки посвятят в теории, о которых Мелони высказалась так: «Полный заворот мозгов».

– Патриц Арнау, глава одной из общин и крайне мощный варг, – вещала Арделл, лавируя между нищими, проповедниками и гадалками. – Создатель ковчежников. Тоже легенда, в своем роде. Считается, что ни один из варгов за последние триста лет не достиг его уровня. Говорили, он мог бы повелевать драконами, если бы драконы существовали… При нем был создан Варгедорр – собрание варгов, на котором каждый может показать свое мастерство и поделиться секретами с окружающими. Сейчас там, конечно, уже не то: повсюду торговцы, работодатели, магистры, изучающие природу…

Я кашлянул, с тоской оглядываясь: почетный эскорт в лице Тербенно не думал отставать.

– Надо полагать, этот Патриц Арнау погиб при загадочных обстоятельствах?

– Можно и так сказать. Умер от старости в кругу семьи. С его силами он мог бы поступить, как древние варги: переместить сознание в альфина или виверния – и продлить себе жизнь лет на пятьдесят. Но он не захотел. Смерть состоявшегося варга всегда ощущается очень сильно.

Думаю, за смертью такого, как Патриц Арнау, могло потеряться чье угодно рождение.

– Ага. То есть… в каком это году было?

– Шестьдесят пятый.

– Так. Тридцать два года назад Арнау умирает, а в этот самый час здесь, в Энкере рождается другой варг. Какое-то время растет и не проявляет своих способностей, и никто его не замечает, пока в тысяча пятьсот семьдесят втором…

Арделл кивнула. Она шла по улице упругой, летящей, стремительной походкой и не оглядывалась ни на храмы, ни на статуи, ни на дома, гордо носившие увечья двадцатипятилетней давности.

– Значит, вы думаете, что она случайно оказалась на площади в разгар действия. А куда она делась потом? Ведь как только пошли слухи о чуде – варги должны были спохватиться и прибыть в город?

– Они и прибыли, – отозвалась Арделл спокойно, – уже на следующее утро. Они обшарили весь город. Расспрашивали людей, говорили с детьми. Но из города к тому времени уже хлынул поток беженцев, кто-то ехал к родным… люди опасались повторения. Старейшины и все, кто пытался отыскать того самого ребенка, остались ни с чем. А в последующие годы похожих случаев не было.

Я представил девочку на полотне взбалмошной художницы. Синие глаза, приоткрытые губы… где такая могла затеряться?

– Интересно, что она все-таки сказала этим тварям.

– Могу рассказать, – любезно откликнулась Арделл. – Три года назад я говорила с другим свидетелем, к тому времени глубоким стариком. Думаю, он находился к Ребенку из Энкера ближе всех. Правда, он его не видел, потому что был слеп еще до нападения. Он был нищим, просил подаяние на площади, когда все случилось, его зацепил один из ударов, он пытался уползти… и он утверждал, что слышал детский голос, совсем недалеко.

– Что же сказал голос?

– Только одно слово, – проговорила Арделл с неожиданно кривой усмешкой. – «Умрите».

Я был бы очень благодарен ей, если бы она не продолжала: мне хватило и этой порции мурашек по коже. Но она продолжила, все так же усмехаясь:

– А потом очевидец добавил: «Эта тварь там, на площади… она была демоном. Демоном, посланным усмирить своих собратьев». Как понимаете, он говорил не об алапарде.

Солнце там, в небе, ушло за тучи. Будто лодка утонула в ледяных волнах.

Я не стал спрашивать – считает ли Арделл демоном ту девочку на площади. Едва ли в таком случае она разыскивала бы то… существо с таким упорством.

– А… ваши собратья. Они тоже считают так?

Кривая усмешка с лица Арделл сошла. Теперь там была какая-то застарелая, болезненная скорбь.

– Некоторые, господин Олкест. И у них есть причины. Видите ли, варгам нельзя убивать. Совсем. Не убивать и не проливать крови – два правила, которые мы не нарушаем. Считается, что те, кто перешёл в Хищные Пастыри, пусть даже и ненамеренно, со временем не смогут остановиться, будут смотреть на всё живое как на добычу, и постепенно… вместо моста между бестиями и людьми переродятся в нечто иное…