Пастыри чудовищ. Книга 2
Шрифт:
Действительность оказалась скупой, мрачной и кровавой.
– Так или иначе, два… в некоторых источниках – три алапарда взбесились.
Самец и самка, - едва слышно откликнулась Арделл. – Хозяин цирка не рассчитал удар и убил их детёныша. Алапарды мирные и поддаются дрессировке, пока вы не трогаете их стаю. Но если вдруг… это – «кровная месть». Состояние такое же, как у яприлей и мантикор при ранениях. Алапарды перемещаются с огромной скоростью. И убивают всех на своём пути.
– Вам, разумеется, виднее, – потому что, о Единый и все его ангелы, это же варг, который постоянно таскает за собой алапарда, кормит его с рук и засыпает у камина, обнимая за шею! – Итак, эти алапарды впали
К этому Арделл не добавила ничего. Оперлась локтем на колено и уставилась на меня – готовая слушать в такой вот нелепой позе.
– Алапарды, убивая людей, продвигались к главной площади Энкера… Белая площадь, теперь площадь Явления. Там тоже были гуляния, так что и там они смели не меньше сотни человек. А затем их остановил ребёнок. Дитя Энкера, Чудо Энкера, Десятое Чудо Кайетты… у варгов нет для него особенного названия?
Арделл качнула головой.
– В общем, в момент всеобщего отчаяния на площади явилось чудесное дитя – канонично его изображают в белом, с золотыми локонами и синими глазами. Оно протянуло руку к алапардам – и…
Сарказм смялся, ссыпался в горло пеплом. От остатков чужой боли. Жутких картин, которые приходили после отцовских рассказов – на границе яви и сна.
– Они остановились. Сперва прекратили убивать, а после и вовсе поползли. Две окровавленные твари, по площади, которая когда-то была белой. К ногам ребёнка, словно к ногам своего господина или божества. И когда они доползли – они остались лежать там, у его ног, мертвыми. После этого Дитя Энкера исчезло.
За стенками «поплавка» шумела вода – будто толпа. Прислушайся – различишь горестные завывания и недоуменные вскрики. Услышишь неистовое рычание, переходящее в заискивающие взвизги. Прикрой глаза – увидишь алое на белом: белые камни и алые следы, белые одежды и алые пасти, и золото шкур и волос, и над всем этим – пронзительная, неземная синь.
Неба и глаз.
– С тех пор Ребёнок Энкера считается чудом. Десятым из девяти официальных чудес Кайетты – таких, как Камень, Кормчая, виры, «пустые элементы» и прочее… Может быть, потому что никто так и не смог его отыскать. Или не смог представить – что он такое: божественный посланник, или просто ребёнок с необычным Даром, или…
Показалось в полутьме – следят глаза. Серые, с приметными травянистыми разводами. Спрашивают – ну как, Рыцарь Морковка? Ты же скажешь это?
– Или один из ваших. Но ведь как раз варгом он не может быть, верно ведь?
– Почему же, господин Олкест?
«Где тебе знать, глупенький Рыцарь Морковка»… Ну что ж, ей придется сильно удивиться – сколько я знаю.
– Потому что все варги сосчитаны с рождения. И рождение любого из них ощущается остальными. Как и смерть. В одной из книг, которые я изучал… неважно. Словом, каждый из варгов ощущает рождение и смерть другого, где бы тот ни находился. Разумеется, я не представляю – как это происходит, и понимаете ли вы, кто именно рожден или умер…
– Не все и не всегда, – перебила Арделл. Обхватила себя руками за плечи – будто старалась отогнать внезапный озноб. – И это… легко спутать. Миг рождения и смерти на самом деле похож – это всегда словно волна потрясения, боли… нечто, что отдаётся в сердце и крови. Сложно описать. Лишь с годами учишься различать оттенки. Понимаешь, о жизни речь идет или о смерти. Наши старейшины, наставники – те ощущают и место рождения. После этого ребёнок воспитывается в общине.
Царапнуло,
– Однако Ребенку из Энкера было не меньше пяти лет, и если его сразу же не забрали из семьи в общину – значит, он не был рожден варгом. Впрочем, неизвестно и проходил ли этот ребенок Посвящение у Камня… и был ли вообще существом из плоти. А в некоторых источниках предполагают…
«Поплавок» качнулся, поднимаясь из водных глубин.
– Э-э-эть, клячки мои водные, поближе, поближе подгребай! – прорвался извне задорный голос Фрезы.
Вскоре я перепрыгнул на деревянный настил пристани. Развернулся было подать руку Арделл – но глава ковчежников уже стояла рядом со мной и махала Фрезе на прощание.
В окрестностях Энкера было тускло и пыльно. Когда-то здесь добывался мрамор – и заросшие карьеры до сих пор окружали город. Причудливой формы глыбы, древние обветренные ступени, расселины и мелкие озерца – высокая, облицованная серым мрамором стена вдалеке.
– Не сочтите за дурное любопытство… Но с чего вообще вас так интересует эта история? Я слышал, конечно, что вы увлечены этим вопросом…
«Над картами Энкера все штаны просидела», – это от Фрезы. «Интересоваться, как Гриз – загадкой Энкера», – от Аманды. «Повернулась на энкерской дитачке», – от Мел.
– Начать с того, что я в какой-то мере тоже Ребёнок Энкера. Родилась в тот день, – пояснила Арделл в ответ на мой недоуменный взгляд. – Не только я. То ли восемь, то ли десять наших. Словно что-то случилось… что-то настолько серьезное, что у женщин по всей Кайетте начались преждевременные роды – если они носили варгов. Моей матери, например, оставалось больше месяца до срока. А старейшины были просто оглушены: в один день обычно такого не бывает. Это было настолько примечательно, что День Энкера до сих пор считается знаме… что это с вами?
– Вам что… двадцать пять лет?!
Единый, не может же она быть всего на пару лет меня старше, ей с виду тридцать как минимум…
– На Луну Дарителя стукнуло, – призналась Арделл и встала напротив меня, чуть наклонив голову, с заинтересованным видом. – А вы-то думали – мне сколько?
– Два…дцать четыре, – зачем, зачем я опять начал краснеть?! Совсем неучтиво – поднимать вопрос возраста…
– Самая милая ложь, какую я видела, – прыснула Арделл. И смех на миг преобразил её лицо, выдав истинный возраст. – А я, на секундочку, работаю с Амандой и Лайлом Гроски. Господин Олкест, успокойтесь. Я-то думала, вы читали и выясняли что-то там про варгов – а до феномена возраста так и не добрались?
Теперь мы шли по дороге, окруженной возмутительно чахлыми кустиками – а от дороги вдоль простиралась перекопанная почва. Овраги и холмы, и рукотворные рвы. Два года назад один из провидцев провозгласил, что ему явилось Дитя Энкера и указало на древний клад в окрестностях города. Об этой шумихе даже газеты писали – и в Энкер рванулись все, кто хотел лёгких денег…
– Варги рано взрослеют и рано развиваются, – раздавалось слева. – Это начинается лет от пяти-семи – после первых проявлений Дара. К четырнадцати нас можно за восемнадцатилетних посчитать. А замедляться процесс начинает годам к тридцати. Так что в тридцать я буду выглядеть, скажем, на тридцать восемь. И в сорок – на тридцать восемь. А потом начинается обратный процесс. Так что к шестидесяти я буду выглядеть на сорок два – если доживу, конечно. Старейшинам к сотне лет больше семидесяти не дашь. Это… знаете, многие считают, что ещё один Дар. Быстрый расцвет, медленное увядание. А некоторые полагают, что это скорее плата…