Пастыри чудовищ
Шрифт:
— А начальствие-то не обижает, а, Сорный? — осведомился Джерк, сдувая пену. — А правда, что там полно опасных тварюшек-то, в питомнике? Да и главный там…
— Гриз Арделл, — за кружкой хорошо прятать ухмылку, — лютый тип. Ну и да, опасных тварей достаточно — и я тут не о животных говорю.
Мы довольно славно посидели. Поболтали о старых временах, перекинулись новостями, рассказали пару анекдотов. Мы — это я и Джерк, а этот, как его, Бенни, как всегда помалкивал и налегал на пиво. Про питомник больше вопросов не было —
Может, стоило положиться на повизгивающий голохвостый инстинкт. Накачать их до отказа пивком и посмотреть — что из этого выйдет. Джерка довольно легко разболтать, а его так и распирало. Еще чуть-чуть — и он сболтнул бы что-нибудь.
Только вот я основательно занят был мыслями о летающих женщинах-кошкозмеях. Потому советовал ребятушкам не высовываться по ночам и кушать побольше серебра с чесноком.
Потом понял, что время послезакатное — встал, откланялся, сослался на дела. И получил от Джерка «До свиданьица», а от его дружка — веселый взгляд.
И меня это почти успело насторожить, но я уже трусил потихоньку к дому девятнадцатилетнего Амеля. Прихлебывая по пути восстанавливающее с пояса — с ног бы не свалиться после такого денька.
Где-то выла собака. Злорадно и пророчески. В соснах похохатывали скрогги. Луна появилась яркая, но какая-то сильно поеденная с края — висела в небе как позолоченный пирожок.
Нэйш отыскался где уговорено — напротив окошек паренька, за кустами.
— Лайл. Были проблемы?
С белым сюртуком устранитель так и не расстался – зато обернулся в пропитанную маскирующими зельями ткань плаща, и увидеть его стало непросто.
— Если пиво со знакомыми — проблема. Скажи-ка, а ты собрался сигать через забор, если на парня налетит местная крылатая нечисть? Я, конечно, как-то перелез через частокол в полтора раза выше этого, но это было восемь лет назад, а за мной гнались восемь разозлённых женщин. И если у тебя не завалялось такой мотивации…
— Не думаю, что нам придется проверять твои умения, Лайл.
Окна дома были темноватыми и мрачноватыми. Забор — прочным. Порыкивающие на луну собаки за забором — злобными.
А я — медленно соображающим. Раз уж до меня сразу не дошло: открытые окна каждый раз, когда кто-то исчезал… паренек выглядел как лунатик или околдованный… пропавшие, конечно, уходили сами, всякие кошкодевозмеи — уже молва и выдумки.
— Из домов все пропадали по ночам — значит, воздействие возрастает ночью? Но ведь охотники исчезали и днём, если слухам верить. Стало быть, что бы это ни было — оно может охотиться круглые сутки, а подманивает только в ночную пору?
А я уж совсем было настроился прыгать по заборам за крылатыми болотными девами. Хватать их за всякое и сражать неотразимостью.
Вместо этого на мою долю достается суховатая ночь, болотный холодок. Луна-пирожок и собака, которой вдалеке явно демоны овладели. Да
— Он ведь полезет в болото, — сказал я с внезапным озарением, — этот идиот. Это… что оно там… засело в угодьях старикашки Ивверта. С них все началось, сборщики его не зря первыми пропадать стали. Черт, три мили топать как минимум… Только не говори, что полезешь за ним.
Нэйш чуть приоткрыл глаза.
— Мантикоры корявые — да я знаю, что ты полезешь! Просто не говори. Побереги мои седины. Дальше что — попытаешься разобраться на месте и прикончить тварь?
Немое согласие можно выражать, даже вообще ничего не делая.
— Мы же до сих пор не знаем количество смертей. Вдруг там стая?
Очевидно же, что Нэйш к таким вещам просто не прислушивается.
— Хотя я допускаю, что ты… ткнешь там в нужные точки. Как в «Семи рыбках». Кстати, что это было сегодня, какой-то особый стиль? Интересно бы знать, где такому учат — не поделишься?
Ответом был короткий взгляд, который отлично читался и при лунном свете. «С тобой? Чем-то делиться? Хорошая шутка, Лайл».
«Боженьки, — вздохнул внутренний голос, — Гроски, да почему ты ещё пытаешься? Даже местным дебоширам уже ясно, что от него надо держаться подальше! Брось это дело, заткнись — и всё тут, не обязательно располагать в свою пользу всех вокруг».
А вир его знает, почему пытаюсь. Может, потому что это то, в чем я хорош. В наведении мостов и внушении симпатии. Может — потому что даже такой вот мостик, односторонний и хлипкий, лучше, чем никакого.
Больше я не заговаривал. Сидел, вспоминал — что приходилось слышать от законников, от гильдейцев, от Лу — насчет боевых искусств. Рукопашный бой в Кайетте не слишком-то ценится — а какой прок, если обычно Дар используют? Затем идут артефакты и оружие. Кулачные бои — для трактиров и ярмарок, удел «пустых элементов». Может, в Гегемонии, на Пустошах, их и практикуют.
Ходят, правда, слухи о всяких-разных орденах, где монахи камни ладонями разбивают и морды ногами бьют.
Вздор. Всплыло как-то в разговоре… не помню даже с кем. Что-то насчёт Скорпионьих Пещер в Крайтосе. И про мальчишку, который «пальчиком только тронул, а мага огня положил!». Что-то то ли о ритуалах, то ли об ордене, то ли секта была… почему — была, а не есть? Где — была?
Призадумался я так, что позабыл следить за окошком. И чуть не прохлопал одурманенного Амеля, а когда глянул на дом — окно было уже нараспашку. Псы во дворе клокотали рычанием — волновались
С калиткой парень возиться не стал: полез через забор. Явно не соображая, что делает. Сорвался. Попытался еще раз, и собаки подняли тревожный, испуганный вой. Снова сорвался. Наконец подтянулся, закинул ногу. Мешком рухнул по ту сторону. Встал, слепо заковылял вперед — хромая, но очень даже живенько.