Пастырское богословие, т.3
Шрифт:
Пастырь учит словом, делом и самым своим молчанием. Основное место его учительства — храм, а затем и везде.
Пренебрежение пастырем обязанности учительства (по любым мотивам) ставит его в положение «наемника», нерадящего о своих пасомых (Ин. 10,12).
Внутренне благодатная личная жизнь пастыря обуславливает неотразимую силу и действенность его проповедей. Субъективная сторона пастырского учительства прогрессируется за счет постоянно усиливающегося пастырского подвига, все нарастающей внутренней работы над собой, а также вследствие постоянного воздействия на пастырское
Залог успеха объективной работы священника кроется в его личном максимально — благодатном субъективизме. И наоборот, внутренний духовный минимализм обрекает все дело пастыря на полную неудачу и разрушение.
Учительная деятельность пастыря является первой ступенью его восхождения к высотам духовного подвига. За ней открывается вторая обязанность пастыря, по заповеди Спасителя (Мф. 28,19) — священнодействие. Здесь пастырь — предстоятель пред Богом за весь мир. Он — тайносовершитель.
Глава II. Предстояние пастыря пред Богом в общем и специальном смысле есть ничто иное, как целожизненный пастырский труд, во всех его проявлениях и сферах деятельности. Максимально — благодатный успех этого предстояния зиждется на неуклонном «возгревании» дара хиротонии.
Из предстояния вытекает пастырское «посредничество». Идея же посредничества вскрывается искупительным подвигом Иисуса Христа. И посредничество пастыря как таковое есть постоянное продолжение по всем векам и поколениям посредничества Пастыреначальника.
Евхаристия — наиболее сокраментальный и действенный момент пастырского посредничества. Здесь пастырь «ведет» как бы личную беседу с Богом, «лицом к лицу», трепетно выражая Ему свои пастырские прошения и нужды.
Внешняя и внутренняя подготовка к Богослужению, наипаче Евхаристии — насущная обязанность служителя алтаря Господня. Благодатные истоки этой подготовки кроются в сокровенных келейных молитвословиях (правило к св. Причащению).
Степень благодатной подготовки к Богослужению дает пастырю право предельно-дерзновенного ходатайства о пасомых при Евхаристической Жертве на литургии.
Так как Евхаристия — служение мира, то здесь же особенно пастырь вымаливает себе и пастве, и всему миру вожделенный мир как стихию жизни, счастья и созидания.
Литургийные моменты: проскомидия, литургия Оглашенных и литургия Верных — переживаются пастырем как этапы постепенно нарастающего посредничества его пред Пастыреначальником, завершением которого является мистически — светлый и страшный момент встречи пастыря с Христом в Таинстве Евхаристии. Здесь завершаются все пастырские прошения. Здесь они и… исполняются.
Глава III. Душепопечительство — третья, решающая и вместе завершающая пастырская обязанность. Она требует от пастыря наибольшей самоотрешенности и даже жертвы. Требует и определенной опытности в пастырском руководстве.
Вопрос душепопечения связан с пастырским судом. Имеется в виду суд не юридический, а духовно — нравственный, имеющий своей целью не наказывать, но, главным образом, исправлять. Пастырь судит не человека, а грех, как аморальное явление жизни.
При пастырском
Душепопечение имеет свои конкретные виды или проявления. Оно осуществляется словом (научением), Богослужением и особенно исповедью (частной, общей, смешанной).
Исповедь (частная) дает наиболее положительный эффект пастырского воздействия на добрые стороны человеческой души. Она же и наилучшим образом способствует грешнику избавиться от своих грехов и стать лучшим.
Препятствия в области душепопечения (возникаемые от диавола, общины, пастыря), преодолеваются не иначе как силой Христовой, пламенной молитвой и постоянным неослабным пастырским терпением.
Глава IV. Проблема душепопечения имеет свои наиважнейшие стороны, из которых складывается полнота пастырского подвига. Пастырское терпение неизменно раждает как следствие награду (и здесь и в вечной жизни). Оно же, в союзе с любовью, создает добрую атмосферу пастырских взаимоотношений. И только при указанных условиях возможен подлинный успех общего пастырского дела. При наличии же разобщенности пастырского круга проблема душепопечения обречена на полный провал и разрушение.
Истинная же любовь между пастырями есть ничто иное, как духовный цемент, связующий эти «живые камни» в единое духовное здание Церкви Божией.
Уклонение от норм любви ведет к эгоцентричности пастырских отношений, в лучшем случае, а в худшем — к явной личной прелести и полному извращению духовных отношений к пасомым.
Здравы анализ других христианских исповеданий, с точки зрения идеальных требований пастырства, выделяет православное пастырство как наиболее правоверное, соответствующее духу Евангельского учения и святоотческих суждений.
Одним из следствий истинного душепопечения являются пастырские страдания, которые дают как самому пастырю, так и его пасомым величайшую неоценимую пользу. Отсюда следует, что пастырю не только не нужно бежать от скорбей и страданий, но более полезнее желать их, так как они являются наилучшим возрождающим фактором для пастыря и его пасомых. Рабский животный страх пред искушениями ставит пастыря в пресловутое положение наемника, по инстинкту самосохранения оставляющего паству на расхищение волкам.
Глава V. Уставность — это церковность. Это беломраморные берега, направляющие кристально-благодатные потоки молитв в ритме всех церковных Богослужений. Произвольное сокращение и «урезка» уставности Богослужений неизменно ведет к благодатному минимализму (оскудению благодати). Исполнение же уставности, наоборот, приводит к благодатному максимализму.
Возможность сокращения уставности в службах допускается, с позволения настоятеля, в особых исключительных случаях (болезнь служащего связенника, перегрузка в церковно-богослужебных делах и проч.).