Патриция. Сердце не камень
Шрифт:
Она замерла в ожидании его ответа.
– Большое спасибо за приглашение, леди Беккер. Мне приятно знать, что мое общество пришлось вам по душе. Но, к сожалению, я обещал Алану вернуться к ужину. Он пригласил к себе несколько человек, чтобы познакомить меня с ними. Я бы с огромным удовольствием провел это время с вами, но уже дал слово и не могу его нарушить. Так что прошу простить меня за отказ.
Патриция разочаровано вздохнула.
– Что ж, надеюсь ваш совместный ужин пройдет в теплой и дружеской атмосфере. Позвольте тогда хотя бы подвезти вас до дома мистера Броди. Если, конечно, у крыльца
Эван ободряюще улыбнулся.
– На улице меня никто не ждёт. Я приехал сюда в нанятом кэбе. Поэтому, леди Беккер, с большим удовольствием воспользуюсь вашим заманчивым предложением.
Патриция уловила в его глазах игривый огонек.
– Тогда мой экипаж в вашем полном распоряжении. Гленис, – обернулась она к девушке, – мы возвращаемся домой. Но прежде отвезем мистера Дайсона к мистеру Броди.
Наступила очередь мисс Фокс сыграть свою роль.
– Леди Беккер, я бы хотела попросить вас отпустить меня к моему дядюшке. Он живёт недалеко. Если я пойду пешком, то весь путь займет у меня не больше четверти часа. Ранее я уже говорила вам о его тяжелой болезни. Если позволите, я ненадолго покину вас, чтобы навестить его и справиться о его здоровье. Мы с ним не виделись около месяца.
Патриция сделала вид, будто сочувствует Гленис и ее дядюшке.
– Конечно я не против. Можешь навестить своего родственника. Всё равно я больше никуда не собираюсь выходить. Мистер Дайсон, вы не возражаете против нашей уединенной поездки?
– Ну что вы! Вряд ли нас можно за это упрекнуть. Тем более, что мисс Фокс беспокоится о своих родных. Было бы жестоко не позволить ей навестить их всего из-за нескольких минут нашего с вами пребывания в экипаже.
Патриция одарила его благодарным взглядом и сказала Гленис, что та может идти.
Вскоре, леди Беккер и мистер Дайсон покинули оранжерею и сели в карету. Патриция подала знак кучеру и тот направил лошадь в сторону улицы, где стоял дом мистера Броди.
Сидя друг на против друга первые секунд они оба хранили молчание, при этом не сводя друг с друга глаз. Каждый чего-то выжидал. Или вернее, испытывал терпение своего спутника.
Слегка прищурив глаза и поджав губы, Эван рассматривал Патрицию. Его взгляд скользил по ее лицу, подолгу задерживался на губах, опускался вниз и останавливался на вздымающейся груди. То, как его спутница дышала, выдавало ее волнение.
Притворяясь, будто бы у нее затекла шея, Патриция слегка откинула голову назад, прикрыла глаза и потёрла ее, при этом издав стон облегчения. Затем ее пальцы провели дорожку от ключицы к груди и как бы невзначай задержались на ложбинке.
И тут, Эван резко поддался вперед, буквально сгреб ее в охапку и накинулся на чувственные губы. Он крепко обнял Патрицию и принялся целовать ее с безудержным вожделением. Его язык бесстыдно врывался в глубину ее рта и требовал ответа. Нисколько не сопротивляясь его напору, она с готовностью отвечала ему. Вот, он уже целовал не только ее губы, но и шею, и грудь. Патриция откинулась назад и изогнувшись, предоставила ему возможность беспрепятственно ласкать ее тело. Она запустила пальцы в его волосы и крепко сжав их, получала наслаждение. Снизу обхватив ее грудь ладонями, тем самым приподнимая ее, Эван достиг той самой ложбинки и провел по ней
– О Боже! Что я делаю?! – воскликнул он и снова занял прежнее место, а потом с силой встряхнул головой. – Я не должен так себя вести!
– Вы ведёте себя как нормальный мужчина, – ровным голосом сказала Патриция и тоже села. – Вы просто хотите получить удовольствие. Разве в этом есть что-то плохое?
Проведя ладонью по лицу, он поднял на нее мучительный взгляд.
– Но какой ценой?! Я не должен желать другую женщину. И уж тем более не должен касаться ее!
– Вы вольны поступать так, как вам вздумается. Между нами нет любви, но есть сильное притяжение. Даже сейчас наша страсть рвется на волю. Мы можем утолить ее, а потом с лёгкостью вернёмся к своей привычной жизни. Вы лишь получите то, чего сильно хотите.
– Но у меня есть Вилма! Если она узнает, что я ей изменил, то никогда не простит меня!
– Ваша жена ничего не узнает. Вы как любили ее, так и продолжите любить. Эван, я же вижу, как вы хотите меня. И хотя я не гадалка, но могу предсказать, что вы не сможете спать спокойно, пока не удовлетворите свое желание. Нас безудержно тянет друг к другу. Приходите сегодня ко мне и уже завтра снова станете прежним.
Шотландец довольно долго молчал, при этом пристально всматриваясь в нее. Он выглядел так, словно боролся с собой.
– Нет, я не приду к тебе, – твердо заявил он. Патриция чертыхнулась про себя. Вот упрямец! – Пока я с тобой, у меня нет сил сопротивляться твоей красоте. Но стоит нам расстаться, как я тут же начну изводить себя сомнениями. Я не решусь переступить порог твоего дома, зная, зачем я туда иду. Но вот если бы… – он резко замолчал, словно не решаясь произнести дальнейшие слова.
– Что «если бы»? – постаралась она побудить его продолжить.
– Если бы ты сама пришла ко мне, ну, то есть в дом Алана, тогда я бы уже не смог отказаться от тебя.
– Это невозможно!
– Я устрою, чтобы о твоём визите никто не узнал. Я сам встречу тебя у черного входа и проведу в свои покои. Там нас никто не потревожит. В противном случае я никогда не осмелюсь прийти к тебе.
Патриция нахмурилась. Всех своих любовников она всегда принимала дома. Там она чувствовала себя в безопасности и ни о чем не беспокоилась. Лишь однажды она сделала исключение, но только потому что герцог Норфолк никогда бы не пришел к ней. Идти же самой в чужой дом было слишком рискованно.
– Ты же понимаешь, что мой особняк больше подходит для таких встреч.
– Конечно понимаю. Но другого выхода я не вижу. Даже если мы снимем отель, я все равно не смогу пересилить себя и прийти в номер. Но если ты боишься согласиться на мое предложение, мы можем оставить всё как есть. Вполне возможно, так будет даже лучше.
Патриция чувствовала, что он снова ускользает из ее рук. Чертов шотландец!
– Хорошо, я приду к тебе. Но ты должен позаботиться, чтобы ни одна душа не узнала о моем визите.