Патриот. Звезда морей

Шенгальц Игорь Александрович

Во-вторых, моя последняя подруга — Айа, изумительной красоты, грации и ума синекожая женщина из иного мира, поселившаяся у меня весьма бесцеремонным образом с целью изучить нас, людей, некоторое время назад была вынуждена вернуться к себе. Оказалось (впрочем, я это и сам подозревал), что на родине в иерархии вэттов она занимала далеко не последнее место, и неотложные дела срочно потребовали ее присутствия дома. Я не очень расстроился. Наши с ней отношения напоминали весенние полеты двух пташек — когда пробуждающаяся ото сна природа требовала активности всех живых существ вокруг. И пусть я напоминал фигурой не стремительную птичку, а скорее грузного

медведя, но рядом с Айей чувствовал себя моложе лет на двадцать. Седина в голову, нож под ребро — это как раз про меня. Мы расстались так же легко, как и встретились, и я ни на секунду не пожалел о проведенных вместе, но так быстро пролетевших месяцах. Будет угодно судьбе, еще увидимся.

Таким образом, я вернулся к своему естественному состоянию — одиночеству, которое, если разобраться, предпочитал всему прочему. И только Грета Липпе — столь же одинокая эмансипе, не признающая мужского шовинизма, все еще присматривала за моим жилищем по личной просьбе императрицы, не равнодушной к моей судьбе.

А что делать одинокому мужчине слегка за сорок? Вариантов всего два: пуститься во все тяжкие или работать. Алкоголь на меня не действовал — свежеприобретенные особенности организма, за девицами легкой и средней тяжести поведения я никогда не имел особого желания волочиться, к азартным играм пристрастен не был, чревоугодием не страдал. Поэтому, мне оставалась лишь служба на благо империи. Благо, работы в последнее время было даже более чем достаточно.

Мой небольшой отряд, состоящий из людей, которых я тщательно отбирал и которым полностью и безоговорочно доверял, пожирал все мое время. И дни, и ночи я проводил, погруженный в дела. Цели мы себе поставили грандиозные, все ресурсы империи были предоставлены к нашим услугам, но и результат от нас требовался совершенно особый — мы не имели права на ошибку, от этого зависела судьба всей Руссо-Пруссии.

Звучит несколько пафосно, но так оно и было. Мы изо всех сил боролись за саму возможность существования не только нашей империи, но, возможно, и для всего мира.

С тех самых пор, как я ввязался в эту историю, прошло уже достаточно времени, чтобы осознать — то, что поначалу казалось безнадежной борьбой с поистине вселенских масштабов противником, ныне же приняло вполне реальные формы. И более того, мы сумели вычислить те критические точки, надавив на которые определенным образом, мы обеспечивали стабильность в отдельно взятом городе или даже целом регионе.

Говоря проще, мы искали и уничтожали чужаков. Мы объявили им войну, но война эта шла с переменным успехом.

Разумеется, чужаки, они же иномиряне, бывают разные. Доминаторы-подселенцы могли занимать человеческое тело, полностью или частично подавляя разум бывшего владельца оболочки, но сохраняя его навыки, память, воспоминания. Идеальные шпионы и диверсанты, смертельно опасные — наши основные враги. Над ними стоят агенты Бездны — их мало, считанные единицы, но сила и влияние каждого достигают поистине мировых масштабов. Я сумел пока вычислить и уничтожить лишь одного из них, занявшего личину моего дяди. У агентов был прямой канал связи с Бездной, но мы всеми силами старались перекрыть саму возможность подобного общения.

О Бездне можно говорить долго. Это не отдельная личность, это явление космического масштаба. Я не знал, что именно она из себя представляет, как мыслит, и на что похожа. Но я точно знал одно — миры, подпавшие под влияние Бездны, уже никогда не становились прежними. Они или погибали, или же полностью перестраивались,

а все их ресурсы с того момента использовались лишь на нужды Бездны и ее агентов. Бездна расширялась, поглощая один мир за другим. И наш мир должен был стать следующим в длинной веренице захваченных миров… но не стал. Мы сумели отбить первый удар, и даже нанесли ответный удар… но этим, кажется, мы лишь разозлили непостижимую сущность, именуемую Бездной. И борьба только начиналась, при этом наши шансы на победу были все еще достаточно призрачны.

Впрочем, были среди иномирян и дружественные нам расы. Фогели и вэтты нам не враги, наоборот, они помогают людям, поддерживают империю, насколько могут, и мы им за это весьма благодарны. Вот только, к большому моему сожалению, оказалось, что сами они не способны на активное сопротивление — нет этого в их ментальной природе. Как помощники-ведомые, они бесценны, но выступить хотя бы раз в лидерской роли они попросту не могли. Не было в них того особого духа, способного менять реальности, покорять города и страны, вершить свою правду, который всегда отличал жителей моего мира и особенно граждан Руссо-Пруссии.

Мы не умели покоряться чужой воле. И даже когда проигрывали сражения, то после выигрывали войну.

Иномиряне — они другие. И не только внешне. Разумные, высокотехнологичные, они при этом временами казались мне просто стадом, послушно идущим за опытным вожаком, а бегущие по бокам собаки-доминаторы четко контролировали направление движения.

Может быть, именно поэтому Бездна так легко захватывала миры один за другим, не встречая особого сопротивления. И я не слышал от Айи ни одного рассказа о том, что кому-то когда-то удалось вновь вернуть себе свободу. Таких прецедентов не существовало. Бездна не оставляла ни малейших шансов на возврат к прежней жизни, и единственная возможность отгородиться от ее влияния — это перекрыть все возможные пути-дороги, по которым в наш мир могли явиться враждебные силы. Физически заблокировать саму возможность повторного вторжения.

Но пока у нас были посольства, и пока был жив Адди — мальчик, ставший временным щитом нашего мира, такая возможность все равно существовала, и я ничего не мог с этим поделать. Ведь он был в то же время и маяком, на который ориентировался враждебный флот. И в любой момент, ослабь он контроль, этот маяк вновь укажет им путь к нашему миру. Но, в самом деле, не убивать же ребенка своими руками — хотя, признаюсь честно, иногда я подумывал, что это был бы самый просто и самый логичный выход из сложившейся ситуации. И все равно остается открытым вопрос: что делать с посольствами, которые являлись, по сути, прямыми вратами в другие миры, но при этом и широкими дорогами для вторжения армий с той стороны, причем прямо в самое сердце страны — в Фридрихсград?

Все те надежды, кои витали в головах власть предержащих в то время, когда посольства появились в городе, давно уже испарились. Не получилось единства и всеобщего братства, хотя и с фогелями, и с вэттами мы, в принципе, дружили и широко сотрудничали. Два же других посольства так и остались под энергощитами, до сих пор не выходя на контакт.

Я знал, что в иператорском военном совете рассматривался план физического уничтожения закрытых посольств. Способы имелись. Но эта идея была временно отложена. Все же первые два посольства, открывшие свои двери, привели к нам если не друзей, то партнеров. И оставался шанс, что и закрытые до поры посольства позже сыграют свою роль, добавив Руссо-Пруссии новых компаньонов.