Патроны чародея

Орловский Гай Юлий

Почему-то хотелось это определение пропеть, как в опере, а опера – это серьезно, потому я велел подать завтрак прямо в кабинет, где, торопливо насыщаясь, старался продумать, как и что дальше.

Не знаю, зелье Рундельштотта или травка химеры, но теперь могу больше. А раз могу, то и буду.

– Подать еще пару блюд! – велел я. – Сюда, в кабинет!.. Фицрой и глердесса, если изволят, могут присоединиться…

Слуга поклонился.

– Гусь с яблоками ожидается через пять минут. Пирог еще на плите, но пока разделаетесь с гусем, как раз поспеет.

– Хорошо, –

одобрил я, – принесешь и пирог… Что там за шум во дворе?

Он подбежал к окну, высунулся, едва не выпав наружу.

– Глерд… вам лучше посмотреть самому.

Голос его прозвучал встревоженно, я ринулся к окну. Внизу во дворе на взмыленном и неоседланном коне сидит молодой парнишка из деревенских, что-то выкрикивает и размахивает руками.

Его окружила челядь, Ювал выслушал и сразу же бросился в донжон.

Я выскочил навстречу в коридор, Ювал птицей взлетел по лестнице, это с его весом, сразу выпалил:

– Ваше глердство, со стороны Уламрии большой отряд перешел реку и двигается по нашей земле! Говорят, направление держат прямо на замок.

Я охнул, не веря своим ушам.

– Что? Снова?..

Ювал в растерянности развел руками.

– Вряд ли это те, которых вы… при освобождении женщин…

– Но откуда? – вскрикнул я. – Ладно-ладно, скоро узнаем. Что за жизнь…

– Это кто-то другой, – заверил он с таким видом, будто это должно меня осчастливить. – Из тех нападавших, если кто и уцелел, мы вас уже знаем, только успели добраться до своих нор. А чтоб собрать новые силы, нужно время…

– Сколько народу? – спросил я.

– Не меньше сотни, – сказал он быстро. – Этот мальчишка – сын сельского старосты – спрятался в кустах и перечитал всадников. Только лучников тридцать человек!

– Ого…

Он сказал упавшим голосом:

– Это значит, нашим на стене и воротах не дадут даже поднять головы. А сами либо выбьют ворота, либо забросят на стены веревки с крюками.

– Сколько человек у нас?

– Десять тех, – сообщил он, – что привел ваш друг Фицрой, и двое-трое из челяди смогут взять пики или топоры из челяди.

– Против ста? – спросил я. – С такими героями мы замок любого глерда возьмем в контратаке!.. Пусть Риттер расставляет людей, а я пока посмотрю с башни. Что-то парнишка еще сказал?

Он ответил невесело:

– Ваше село, что у них на пути, сожгли…

– И сказал Господь, – процедил я сквозь зубы, – отплачу сторицей…

– Хозяин?

Я пояснил:

– За село ответят замком и своими жизнями!

Никто не удивился, что я не бросился выстраивать оборону, а понесся в сторожевую башню. Хозяин должен все видеть сверху, а я взбежал к себе, схватил винтовку и помчался наверх. На одном дыхании взбежав на башню, установил на сошках снайперскую и направил ее в сторону единственной дороги, по которой можно добраться до замка.

Стараясь успокоить дыхание, я сперва присел рядом на скамеечку, пощупал пульс и лег, готовясь к стрельбе и раскинув ноги для устойчивости.

С высоты прекрасно видно, как до самого горизонта простирается изумрудная зелень,

а в ней пронзительно ярко вспыхивают солнечные зайчики, их многовато и расположены в неком порядке, что значит, в нашу сторону движется отряд тяжелой конницы в хорошо начищенных доспехах.

Я выждал, пока расстояние сократилось по полумили, в прицел хорошо видны уверенные мужские лица, все на хороших конях и вооружены совсем неплохо.

Мое сердце дрогнуло, во главе отряда двигается на крупной лошади глерд, то есть лорд Джеймс Велли, суровый и каменнолицый, что и понятно, старший сын, хоть и сволочь, но все же сын, отец обязан отомстить, иначе уважать не будут вассалы, да и сам себя опустит ниже плинтуса.

Мне показалось, что лицо все же невеселое, словно и не хотел бы со мной воевать, мы же договорились и друг друга поняли, однако жизнь есть жизнь, у нее свои законы…

Рассчитал он все правильно: будто понимает, что пистолет бьет не дальше лучников. В смысле прицельно бьет, так что наши шансы равны, если один на один, но хороший темп стрельбы одинокого лучника – пять стрел в воздухе, отличный – восемь, это значит, тридцать прибывших стрелков могут осыпать таким градом, что ничто не спасет как тех, кто на стене, так и укрывшихся за нею.

Я прошипел сквозь стиснутые челюсти:

– Ничего, ребята, мы свою песню еще даже не начали…

На некоторое время они скрылись за отрогом леса, я терпеливо ждал, успокаивая дыхание.

Наконец из-за раскидистых дубов по извилистой дороге выехали первые всадники. Я прильнул к окуляру, так и есть, впереди покачивается в седле сам глерд Велли, а справа крупный рыхлый детина с лицом сластолюбца и капризного тирана, очень похожий на Джеймса Велли в молодости, что значит, его младшенький.

За ними с десяток хорошо вооруженных мужчин, все в добротных доспехах, кирасы из металла, на головах металлические шлемы, почти у всех украшены перьями, еще десятка два тоже вполне знатных дворян, а дальше всадники попроще, хотя и они в доспехах, пусть и кожаных.

– А это еще кто, – пробормотал я. – Наука на марше?

В последнем ряду на лошадке горбится человек в темном длиннополом плаще, что ниспадает ниже стремян, капюшон закрывает голову и лицо до нижней челюсти, не давая любоваться гребаной природой, которой почему-то обязательно надо любоваться, что значит не только умный, но и плюющий на мнение овечистого общества.

– Нам только колдунов недоставало, – пробормотал я. – Или ты выехал для полевых исследований?

Подержав его на прицеле, я вздохнул и начал ловить крестиком лицо лорда Велли, ощутил некоторое неудобство, перевел на грудь, потом вообще на его соседа слева, пышноусого красавца с надменно-глупым лицом и хозяйским взглядом на окрестности.

Палец уже лег на скобу, но в последний момент остановился, не стоит все делать так явно. Они уверены в своем полном превосходстве, мало ли что я сумел с помощником как-то справиться с небольшим отрядом, но сотня воинов – это не дюжина молодых парней, возжелавших повеселиться с девками из чужого села…