Патруль времени (сборник)
Шрифт:
«Попытаться? Или не стоит?»
– Да, ты прав. – Она подняла светловолосую голову, голос ее дрожал. – Но потом я вспоминаю об исследованиях, открытиях, о помощи людям и снова радуюсь.
– Вот и умница. Ну, расскажи мне о своих приключениях. – («К самому главному вопросу нужен постепенный подход».) – Я не просматривал твой доклад, потому что хотел услышать обо всем непосредственно от тебя.
Она снова упала духом.
– Уж лучше бы ты посмотрел доклад, если тебе интересно, – сказала она, глядя на фотографию Сетевой туманности на противоположной стороне.
– Что?…
– Да.
– Но ты добилась успеха. Ты обезопасила историю и естественный порядок вещей.
– Лишь отчасти. И на время.
– Большего от человека и требовать нельзя, Джейн.
– Я знаю.
– Мы пропустим детали. – («В самом ли деле они были так кровавы? По-моему, реконструкция прошла довольно гладко и германским племенам неплохо жилось в империи, пока она не начала разваливаться».) – Но хоть о чем-то ты мне можешь рассказать? О людях, с которыми мы встречались, о Берманде?
В голосе Флорис прибавилось веселья.
– Он был прощен, как и другие. Жена и сестра вернулись к нему целыми и невредимыми. Он удалился в свое поместье в Батавии, где закончил свои дни в скромном достатке, где-то на уровне среднего чиновника. Римляне, однако, уважали его и часто советовались с ним. Цериалис стал правителем Британии, где завоевал земли бригантов. Тесть Тацита Агрикола служил под его началом, и, как ты помнишь, историк отзывался о нем неплохо. Классик…
– Пока не важно, – прервал ее Эверард. – Что с Веледой? С Эдх?
– Ах да. После той встречи на мосту ее имя исчезает из хроник. Полных хроник, восстановленных путешественниками во времени.
– Я помню. Что произошло? Она умерла?
– Только через двадцать лет. В необыкновенно старом возрасте для той эпохи. – Флорис помрачнела. Опять грусть коснулась ее души? – Странно. Ты не думаешь, что ее судьба должна была бы заинтересовать Тацита в достаточной мере, чтобы упомянуть о ней?
– Нет, если она была всеми забыта.
– Не совсем так. Может быть, я сама вносила перемены в прошлое? Когда я доложила о своих сомнениях, мне приказали действовать дальше и сказали, что это и есть естественный ход истории.
– Тогда все в порядке. Не беспокойся. Возможно, история Веледы была всего лишь незначительным всплеском в причинно-следственной цепочке событий. Если так, то она не играет важной роли в истории. Такие вещи случаются и обычно не оставляют серьезных последствий. Тацит мог и не знать о ее судьбе или потерять к ней интерес, после того как она перестала быть политической силой. Так ведь и произошло на самом деле?
– В некотором роде. Хотя… Та программа, что я обдумала и предложила, а Патруль одобрил, пришла мне в голову благодаря опыту, который я накопила задолго до того, как узнала о существовании Патруля. Я ободряла Эдх, предсказывала, что она должна делать, заранее готовила обстоятельства, наблюдала за ней и появлялась, когда она нуждалась в своей богине. – Эверард опять заметил, как помрачнела Флорис. – Будущее перекраивало собственное прошлое. Надеюсь, в дальнейшем мне в таких экспериментах участвовать не придется. Не то чтобы все это было так ужасно. Нет, оно того
– Страшновато, – помог Эверард. – Со мной такое было.
– Да, – тихо сказала она. – И у тебя есть собственные секреты.
– От Патруля нет.
– От тех, о ком ты заботишься. Вещи, о которых тебе больно говорить, а им непереносимо слушать.
«Близко, слишком близко».
– Ну ладно, так что Эдх? Я полагаю, ты пыталась сделать ее как можно более счастливой. – Эверард выждал. – Уверен в этом.
– Был ты когда-нибудь на острове Валхерен? – спросила Флорис.
– Мм, нет. Это где-то рядом с бельгийской границей? Подожди. Я смутно вспоминаю, ты говорила однажды об археологических находках из тех мест.
– Да. В основном камни с латинскими надписями второго-третьего веков. Благодарственные подношения, обычно за удачное морское путешествие в Британию и за благополучное возвращение. Богиня, которой они предназначались, имела храм в одном из портов Северного моря. На некоторых камнях она изображена вместе с кораблем или собакой, часто с рогом изобилия в окружении фруктов и колосьев. Имя ее Нехаленния.
– Очень важный культ – по крайней мере, в том краю.
– Она выполняла все, что положено богам: давала мужество и знание, делала людей немного добрее, чем они могли бы быть в противном случае, а иногда открывала им глаза на красоту.
– Подожди! – Эверард выпрямился. Мурашки побежали у него по спине и затылку. – Это богиня Веледы…
– Древняя нордическая богиня морей и плодородия Нертус, Найэрда, Нерда, Нерха – множество различных вариантов имени. Веледа сотворила из нее мстительное божество войны под влиянием Хайдхина.
Эверард довольно долго смотрел на Флорис, прежде чем сказал:
– А ты убедила Веледу снова провозгласить ее мирной богиней и переместила на юг. Это просто гениально!.. Великолепная операция! Не припомню, чтобы я слышал о чем-то подобном.
Глаза ее опустились.
– Нет, на самом деле это не так. Потенциал уже был заложен в самой Эдх. Удивительная женщина. Чего бы она могла достичь в более благоприятное время?… На Валхерене богиню звали Неха. Культ ее почти совсем угас, несмотря на божественное покровительство сельскому хозяйству и рыболовству. Хотя охотничьи дела ассоциировались с ней с первобытных времен. Прибыла Веледа, оживила культ, внесла новые элементы, соответствующие цивилизации, которая переменила жизнь ее народа. Они начали произносить имя богини с латинским послеслогом, Неха Леннис, то есть Неха Добрая. Со временем оно превратилось в имя Нехаленния.
– Должно быть, богиня играла у них важную роль, раз ей поклонялись и столетия спустя.
– По-видимому, так. Когда-нибудь я хотела бы отследить ее историю, если Патруль позволит использовать на это несколько лет моей жизни. – Флорис вздохнула. – В конце концов империя, конечно, рухнула. Франки и саксы смели все на своем пути, а когда возник новый мировой порядок, он уже стал христианским. Но мне хотелось бы думать, что от культа Нехаленнии многое сохранилось.
Эверард согласился.