Паучий дар
Шрифт:
У кромки воды стояла маленькая деревянная башня с устремленной в небо остроконечной крышей. Ее возвели на останках мертвого дерева, и сломанные сучья до сих пор цеплялись за основание, словно скрюченные пальцы. Сумерки обесцвечивали все кругом, но Неттл подумала, что башня вполне могла быть выкрашена в красный. Рядом темнела хижина на сваях, соединенная с башней деревянным переходом. Веревочная лестница спускалась к плавучему причалу, у которого приткнулись маленькая лодка и каноэ. Две пестрые дворняги выскочили на переход, и яростный лай вдребезги разбил вечернюю тишину.
Дверь
– Добрый вечер! – крикнул Келлен, и оранжевый свет упал на его блестящее от дождя и слегка безумное лицо. – Простите за беспокойство, но нам нужно где-нибудь укрыться!
Комната в основании башни оказалась сухой и чистой. Там стоял стол, два плетенных из камыша стула, а на полу лежали два набитых мхом матраса. Старик принес Неттл и Келлену шерстяные одеяла, кувшин воды и корзинку с хлебом и сухофруктами. Ростом он был с Келлена, его лицо покрывали шрамы, оставленные Шутихами, а руки – мозоли от работы с камышом.
– Люди меня Дядюшкой кличут, – сказал он, и Неттл не могла упрекнуть его в скрытности.
В Глубокой Мари никто в здравом уме не станет называть свое настоящее имя незнакомцам, особенно после наступления темноты. Неттл прекрасно понимала, как они с Келленом выглядели со стороны. Дети, приплывшие в странной жемчужно-белой лодке, как раз когда сумерки сменились ночью…
– Все в порядке! – воскликнул Келлен. Ему в голову явно пришли те же мысли. – Мы не порождения Мари! Мы люди! И не собираемся превращаться в гигантских хорьков, которые съедят ваших детей!
Пожалуйста. Заткнись. Неттл хорошенько пнула его ногой.
– Гости есть гости, – торопливо заверил их хозяин. – Мы в деревне всем рады.
В Мелководье принято после наступления темноты запирать двери накрепко, чтобы никто чужой и ничто чужое не могло проникнуть внутрь. В Глубокой Мари чужому лучше предложить ужин и крышу над головой, чтобы оно не осталось в обиде.
Дождь прекратился вскоре после того, как Неттл с Келленом свернулись под одеялами, так и не сняв мокрую одежду. Келлен уже спал, и Неттл не в первый раз позавидовала его способности отключаться, словно по команде. Она же лежала с открытыми глазами и слушала, как поскрипывают сваи хижины, плещется вода и стрекочут сверчки во влажной ночной тиши.
А затем в темноте раздался другой звук – негромкое шипение. Сперва Неттл в панике подумала о змеях, но быстро поняла, что звук исходит из бутылки у нее в кармане. Оказывается, она забыла повернуть спиральную ракушку.
– Ты не спишь, – раздался голос Танцующей звезды. – Тебя выдает дыхание.
Неттл осторожно достала бутылку и поднесла к уху.
– Что тебе нужно? – прошептала она.
– Ты хочешь узнать об Освободителях, – сказала
– Да. – Неттл посмотрела в темноту.
– Ты одна? – последовал вопрос. – Нас никто не услышит?
В комнате, полной теней, Неттл едва могла разглядеть Келлена, зато отчетливо слышала его посапывание. Она не знала, как тихо нужно говорить, чтобы его не разбудить.
– Секунду, – прошипела она, встала, открыла дверь и выскользнула наружу. Залитый лунным светом пейзаж был до того неподвижным, что вполне мог сойти за рисунок мелом и углем.
– Я могу привести тебя к Освободителям, – прошелестело существо в бутылке. – Но только тебя одну. Поняла?
Неттл сглотнула и поднесла бутылку ко рту, чтобы ответить. Но прежде, чем она успела сказать хоть слово, другой голос заставил ее подпрыгнуть.
– Ты что делаешь?
Внизу, под деревянным переходом, запрокинув бледное лицо, стоял Галл. Лунный свет стекал с черной шкуры болотной лошади, которая стояла по грудь в воде. Одежда и волосы Галла снова промокли насквозь. Шепот камыша не выдал их приближение. Возможно, они вынырнули из озера так же стремительно и бесшумно, как прежде в него погрузились.
– А ты что тут делаешь? – Голос Неттл прозвучал резко и подозрительно.
– Хотел за вами приглядеть, – ответил Галл, не потрудившись объяснить, что именно это значит. – Куда-то собралась?
– Я услышала шум снаружи и вышла проверить, все ли в порядке, – сказала Неттл. Она не хотела врать, но взгляд утопленника, которым сверлил ее Галл, вывел Неттл из равновесия. Она не может посвятить его в подробности разговора с Танцующей звездой. Если Неттл предаст ее доверие, Танцующая звезда вряд ли заговорит с ней снова. Зачем захлопывать дверь, которая еще может им пригодиться?
– И что же ты думала увидеть? – спросил болотный всадник. – Ты целый день озиралась, словно боялась чего-то.
– Мы же в Глубокой Мари! – воскликнула Неттл, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – Я тут всего боюсь! – И добавила мысленно: «Включая тебя».
Неттл не могла толком разглядеть Галла. Он и лошадь были рассыпавшейся мозаикой из залитых лунным светом кусочков: бледное лицо, перечеркнутое повязкой на глазу, и звезды, сияющие в глубине лошадиных глаз. Угроза висела в воздухе, как запах надвигающейся снежной бури.
– Я давно хотела тебя кое о чем спросить, – сказала Неттл. – Келлен все еще думает, что как только мы найдем Освободителей, то сможем заманить сюда Канцелярию. Ты с ним согласен? Или у тебя другие планы на проклинателей?
– Все зависит от обстоятельств. – От слов Галла веяло могильным холодом. – Я сделаю то, что должен. А почему тебя это волнует?
Неттл почувствовала, как по позвоночнику скользнула капля пота, а вслед за ней побежали мурашки. Случалось, что болотные всадники дичали. Сбрасывали остатки человеческого облика, как змеи – мертвую кожу, и, окончательно сроднившись с лошадью, впадали в кровавое безумие, после чего навсегда уходили жить в болотистые леса.