Паутина будущего
Шрифт:
Катя на мгновение растерялась, удивленная наблюдениями Мэддока, но достаточно быстро пришла в себя.
— Когда я была совсем юной, — неторопливо начала она, — меня взяли на парад, посвященный Дню всемирного братства. Там были военные почти из всех стран мира — все в яркой, красивой форме. — Улыбнувшись своим воспоминаниям, она продолжала: — Азербайджанцы в тюрбанах и кушаках, пенджабцы с большими раздвоенными бородами… День завершился в соборе, где были выставлены иконы тысячелетней давности. Изображения святых, святого семейства и всех патриархов православной церкви. Все они лежали на маленьких подушечках ручной работы, и между ними и нами не было никаких препятствий. Мы могли
— Эти чопы, — поинтересовался Мэддок, — они ведь могут делать несколько вещей, да?
Настала очередь Кристофера рассмеяться.
— Несколько? Вы можете сделать с их помощью все, что угодно. — Его лицо помрачнело. — А без них вы, в сущности, беспомощны.
— А чоп, принадлежащий Шарлин? — спросил Мэддок, стараясь шагать в ногу с остальными двумя. — Он может делать изумительные вещи. Я видел, как он извергал огонь, как освещал местность в ночи, как находил спрятанные под землей ящики.
— Он у нее настроен на энергетические каналы, — объяснила Катя терпеливо, но без снисходительности. — У Шарлин отличное здоровье, и она служит в энергосистеме.
— Энергосистеме?
— Свет, тепло, электричество.
Мэддок стал обдумывать все, что узнал.
По настоянию Кати они некоторое время проехали в фуникулере. Если бы Мэддок внимательно смотрел по сторонам, то смог бы узнать некоторые ориентиры, подмеченные им еще с предыдущих поездок по городу. Город словно падал вниз и удалялся от них, но только для того, чтобы вновь развернуться во всей красе, когда они въехали на вершину холма. Освещенные яркими разноцветными огнями здания и улицы выглядели почти так же, как из вертолета. Затем фуникулер резко свернул влево и направился в другую часть города.
— А чоп Марианны? — спросил Мэддок. — Что это за прибор?
— Эта модель сконструирована для специалистов — медиков. У нее отменные диагностические функции. Ее чоп может непрерывно следить за вашей температурой и мгновенно определять переломы костей.
— А у Кристофера?
— О, моя модель осуществляет лишь наиболее общеупотребительные функции, — вмешался в разговор Кристофер. — Идентификация, определение местонахождения и связь. Мой чоп был особенно полезен мне во время полетов в тумане.
Фуникулер замедлил ход, и Катя первой выпрыгнула из него. Кристофер ловко последовал за ней. Последним спрыгнул Мэддок, хотя у него это получилось несколько неуклюже.
Они все трое сели на скамейку, стоящую у высокого крепкого здания из красного кирпича. Мэддок был благодарен своим спутникам за эту передышку; он только сейчас понял, как устал. Который теперь мог быть час? В каком направлении зашло солнце и где оно взойдет завтра, когда наступит утро?
Но для него лично восход солнца пришел с юга и немедленно, как только появилась Шарлин. Она словно вышла из ночи с руками, глубоко опущенными в карманы брюк. Рядом с ней, словно лунный свет рядом с ярким днем, шла Марианна, которую Мэддок удостоил лишь небольшим приветственным кивком головы. Он мгновенно вскочил на ноги и, широко улыбаясь, сделал пару шагов навстречу Шарлин. Усталость уже почти не беспокоила его.
Он не понял подозрительного взгляда, которым она его удостоила, не заметил он и скрытых улыбок на лицах своих друзей при виде его непосредственного порыва.
— Шарлин, я… это… должно быть, — он окончательно сбился. — Привет, Шарлин!
Она некоторое время продолжала угрюмо смотреть на Мэддока, затем несколько смягчилась и удостоила его надменной улыбкой. Ирландец
Когда полтора века назад, во время путешествия под землей, Стенелеос Магус LXIV спросил его, к чему он стремится, чего хочет от жизни, Мэддок не имел ответа.
Сейчас ответ был прямо перед ним, но он еще не понял этого.
У инспектора — хирурга Куртиса Фалько была тысяча повседневных обязанностей, каждая из которых требовала его внимания и времени. Его отделению, входившему в состав Службы генетической безопасности, были предоставлены широкие полномочия; он имел право пользоваться вне всякой очереди всеми общественными ресурсами, начиная с транспорта и кончая возможностью прослушивать разговоры и звонки.
Единственным серьезным ограничением на все эти полномочия был Коэффициент, которого он, как и остальные сотрудники Службы, боялся и, можно сказать, ненавидел. В принципе их ресурсы были неограниченны, но все знали, что порой полученные результаты не оправдывают расходов. Каждый сотрудник имел соответствующий рейтинг согласно своему индивидуальному соотношению между результатами и затратами на их достижение.
Цель была совершенно прозрачна: сделать максимум возможного при минимальных затратах. Большие транжиры быстро выходили из игры, и слава богу, как полагал Куртис. У него было достаточно своих проблем, чтобы потеть еще и за этих пижонов.
В этот вечер он практически бесцельно бродил по улицам. Устав от ходьбы, он садился в трамвай или автобус. Проголодавшись, он забегал в первое попавшееся кафе. В целях снижения своего Коэффициента он отказался от постоянного офиса. Благодаря централизованной телефонной сети диспетчер всегда знал, в каком месте он находится, и в любой момент мог сообщить ему необходимые инструкции. Такой способ осуществлять свои профессиональные функции позволял Куртису всегда быть в хорошей форме.
Кроме того, он просто любил этот город. Он любил его и ночью и днем. Надо сказать, здесь совершалось не слишком много преступлений. С одной стороны, он чувствовал определенную гордость по этому поводу, с другой — некоторую озабоченность и даже печаль. Гордость, потому что отчасти благодаря и его усилиям жуткие преступления, совершавшиеся в течение последних десятилетий, практически исчезли. А печалился он потому, что мир этот был приобретен за счет прав нового класса козлов отпущения — генетических отказников.
Ночь не была по — настоящему холодной, но Куртис почувствовал в теле небольшую дрожь. Дул не сильный, но сырой ветерок, а на голове у него ничего не было. Настоящий туман еще не опустился на город, выжидая, пока земля достаточно охладится. Поэтому в данный момент воздух был влажный, слегка даже липкий, но достаточно прозрачный. Город, как обычно в такие прекрасные вечера, гудел. Он шагал среди толпы, блуждая от ярко освещенных и деловых площадей Маркета до темных аллей между ними.
Со стороны могло показаться, что Куртис совершает обычный вечерний моцион, но на самом деле он работал. Сегодня с шести до одиннадцати ему предстояло несколько встреч с интервалом примерно в полчаса. Шесть из этих встреч он должен был провести с несчастными отказниками, умоляющими восстановить их права, которым при всем желании он вынужден будет отказать. Еще пятеро были информанты, мошенники, помешанные и просто отчаявшиеся люди, пытающиеся извлечь для себя выгоду из существующей системы. Один из них, пожалуй, был способен на то, чтобы совершить какие — нибудь насильственные действия. А еще один, наверное, не прочь сменить вид развлечений.