Паутина дорог
Шрифт:
Те люди успели заметить тонкую девичью фигуру и уже повернулись к ней, ожидая, пока Дейна подойдет на нужное им расстояние. Бежать бессмысленно — они догонят и схватят. И ведь есть, за что, перед отъездом в Рантеран девушка натворила немало дел.
Получается, разведка была лишь отсрочкой?
И герцог не мог знать о том, что готовится засада!
С замиранием сердца и на ватных ногах Дейна кое-как дошла до забора. Самое сложное — делать вид полного непонимания того, зачем эти люди в мантиях норденийской инквизиции собрались вокруг
— Дейна, дочка, — голос матери звучал встревоженно, но твердо. — Беги…
— Поздно, сударыня! — ухмыляющийся черноволосый уродец примерно одних с Дейной лет бесцеремонно оборвал женщину, а потом окинул ее дочь сальным взглядом. — Будь моя воля…
Дейне стало тошно. На всякий случай она отодвинулась подальше от похотливого мерзавца, который попытался ухватить ее за плечо.
— Что происходит?
— Дейна Морлан! — второй голос принадлежал, видимо, самому епископу, во всяком случае, звучал взрослее, грубее и резче. — Вы арестованы по обвинению в незаконном использовании магии, оскорблении святой инквизиции, а также связи с книжной гильдией.
Грань побери! Как они узнали?!
— И меня отправят в тюрьму? — с трудом выдавила из себя девушка.
— Тюрьма — слишком мягкое наказание для заблудших и опасных магов.
Говоривший выступил из темноты и снял капюшон. Да, это действительно был епископ Ульрих, проповедовавший стихийным магам необходимость сдерживать в себе злую волшбу и использовать ее только на службе и на поле брани. И то, когда подведут мечи и другие орудия.
Высокий и крепкий мужчина средних лет, он внушал не уважение, но опасение. Таких не провожают благоговейными взорами, но стараются держаться от них подальше.
— Что это значит? — спросила Дейна упавшим голосом.
— Обычно эта мера предполагает суровые меры воздействия, — невозмутимо проговорил епископ, словно был заправским прокурором. — Но вы еще молоды, довольно неопытны, и к тому же одаренная ведьма… Поэтому я решил отнестись к вашим деяниям снисходительно.
Дейна напрягла слух.
— Вам придется до конца зимы прислуживать служителю инквизиции.
— Вот как… — пробормотала она, глядя то на довольного епископа, то растерянную мать, то на долговязых верзил, готовых схватить ее в любой момент. — Надеюсь, вы уведомите герцога Виенто об этом. Иначе он будет очень зол.
— О, не сомневайтесь, княгиня, — епископ ничуть не смутился. — Мы отправим письмо герцогу. Едва ли он станет бунтовать против воли церкви.
В последнем Дейна очень сильно сомневалась, но решила не оспаривать слова инквизитора. И только спросила, устало и тихо:
— Кому я буду прислуживать?
Ответ висел в воздухе, когда епископ его озвучил, окончательно выбивая почву из-под ног девушки:
— Мне.
Она ничего не сказала в ответ, и только обняла на прощание мать, прежде чем сесть в арестантскую карету.
Одаренная ведьма Дейна Морлан к своему неполному двадцати одному году успела повидать столько плохого и хорошего,
Давно миновало время, когда Дейна могла оставаться самой собой. Сейчас ей предстояло играть удивление и, наверное, испуг. На самом деле после всех приключений и передряг, на которые у Дейны было поразительное везение, она не чувствовала почти ничего. Во всяком случае, в этот момент. Да и в целом, после жуткого зрелища казни она вряд ли попадет под сильное впечатление.
Шпион хорош, когда играет чужую роль. Ей следует этому поучиться перед очередным заданием.
Внутри у Дейны зрела тайная надежда на то, что после прислуживания старому инквизитору Даниэль Виенто откажется от ее услуг. Тогда они смогут притвориться людьми, никогда друг друга не знающими. И Дейна выйдет замуж за Леона, а Даниэль женится на сестре или дочери герцога соседних земель.
Вот будет славно!
Жаль только, что подобный исход порадует лишь глуповатых обывателей и любопытных кумушек, следящих за чужими жизнями больше, чем за собственными.
К герцогу Даниэлю Виенто девушка давно испытывала странное и светлое чувство, очень напоминающее нежность. Но ему об этом лучше не знать. Да и она не хотела становиться очередной из многочисленных влюбленных женщин, которые призывно стреляют в него непристойными взглядами, желая понравиться.
И обо всем этом Дейна обреченно думала, трясясь в карете.
У нее кружилась голова, она хотела есть и спать, а еще поболтать по душам с матерью. Но проклятый епископ решил помешать этому простому счастью и бесцеремонно ввязался в ее жизнь. Стихийные Боги бывают милосердными, но церковники не прощают неповиновения и дерзости.
За пеленой зимней тьмы, даже разбавляемой сверкающими в воздухе снежинками, не разглядеть дороги. Дейна и не старалась. Сбитая с толку, вымотанная долгим путем, она лишь молча радовалась, что не заставили ехать в седле. От тряски слпались глаза, но Дейна не могла позволить себе закрыть их и уснуть.
Ведь сидение напротив занимал сам епископ, и она не сомневалась, что тот не сводит с нее внимательного взгляда. Если видит, конечно… В последнее время Дейна часто паниковала без повода, но не всегда признавалась себе в тщетности собственных опасений.
Но начеку надо быть постоянно. Иначе ее зарежут во сне, как пытались убить в шатре герцога Виенто.
— Епископ Ульрих? — мрачно позвала она церковника, голосом, лишенным всякой почтительности.
— Да? — добродушно донеслось из темноты.
И с чего вдруг так развеселился?
— Почему духовенство не подчиняется герцогу?
— Инквизиция не подчиняется и королю, — еще добрее изрек мерзавец, — а идет с ним рука об руку. Дружественный союз магии и церкви не допускает вольнодумства и разгула магической преступности.