Паутина Фрейда
Шрифт:
Молодец, Дина!
Что еще тут скажешь?
Но она была права, во всем права. Она не заставляла — это был мой выбор.
Так что мне мстить не за что. Да и слов на ветер я не бросаю. Раз обещал — сделаю. Просто забуду. Это легко…
Я думал, что будет легко.
Но она оказалась слишком глубоко во мне. И вырвать из памяти каждое мгновение, проведенное в Боливии, оказалось непросто. Я не мог поверить, что она притворялась. Это просто невозможно.
Я помнил каждый ее стон — ни в одном не было фальши. Я помнил, с какой отдачей она со мной трахалась — там не
Но все-таки она ушла.
Курортный роман? Всего-то?
С глаз долой — из сердца вон. Только если у нее это получилось, то у меня пока не выходит.
Дни проходили в какой-то бессмысленной борьбе с собственной памятью. Работа, спортзал, алкоголь. Только ничто не помогало забыть медовый взгляд, который просто испепелил меня. Лучше бы я сдох тринадцать лет назад в чеченском подполе от пули, чем теперь медленно сходил с ума, вспоминая убийственные глаза.
Браво, Дина. Ты умно поступила, гениальный стратегический ход. Отомстила любовью за боль.
Где-то через неделю после приезда я понял, что меня тошнит даже от этого города. Что ж, давно я не проводил ревизию в филиалах. Почему бы и не покататься по стране? Отметя самолеты, поехал на машине. Иногда я проводил в дороге по несколько дней, но именно это и мне надо было.
Лента асфальта, мелькающие города и деревни, лесные массивы — голова немного становилась чище. Но лишь немного.
И возвращение неизбежно. Проветрился и хватит.
Сколько баб я трахнул за три недели, пока катался? Да черт их знает. И, блядь, я не помню ни одного лица. Одна была блондинкой, вроде бы довольно симпатичной, вторая — брюнеткой, да такой худющей, что я чуть мозоли об ее кости не натер. Но они стирались, забывались, как только я садился в машину и продолжал свой пусть.
А вот одно лицо никак не мог забыть.
И что в ней такого особенного?
Отрезвил меня кофе, выплеснувшийся на руку, когда машину тряхнуло на яме. Тыльная сторона ладони тут же покраснела. А боль с каждой минутой все больше усиливалась. Блядь, с каких пор на заправках стали подавать кипяток?
И вот стоило же только отвлечься и подумать о ней, как тут же получил ожог. Ненавижу суку!
До города оставалось километров десять. Я вдавил педаль газа и вскоре остановился возле небольшой аптеки. Внутри никого не было, кроме скучающего фармацевта.
— Дайте мне что-нибудь от ожога, — попросил я.
Видимо, девушке было совсем скучно, потому что она начала спрашивать, какой ожог: термический, химический; какая степень ожога и прочую хрень. Как будто я на допросе, честное слово. В итоге я просто показал ей руку и удостоился наконец-то понимающего кивка. Она отвернулась к стеллажу и начала искать нужное, когда я услышал стук двери за спиной и каблуков по плитке.
Я повернулся прежде, чем, наверное, сам успел осознать, зачем я это делаю. Вместе с разогретым воздухом улицы в помещение ворвался знакомый запах восточных пряностей. Да не может быть…
Но нет. Это была
— Вам подешевле или не важно? — услышал я фармацевта и выпалил в ответ:
— Да пофигу.
Она услышала мой голос и повернулась. Медленно. Как будто боялась. А потом сделала шаг назад, еще один.
Нет, дорогая, я не твоя галлюцинация.
Но она продолжала на меня смотреть, как будто не верила.
Я, скорее всего, выглядел не лучше. Но все же держался лучше. Она же снова прикусила губу, грудь начала чаще вздыматься, а руки подрагивали.
Когда она успела стать такой впечатлительной?
— Четыреста семьдесят шесть рублей, — сказала фармацевт, и я прервал наш зрительный контакт, что помогло избавиться от какого-то оцепенения.
Бросив на прилавок деньги, взял мазь и пошел к выходу. Вот так просто.
Сказать мне больше ей нечего. Ей, думаю, тоже.
Переехать, что ли, из этого города, чтобы избежать таких вот случайных встреч? Из всех сотен аптек в городе нам надо было выбрать одну — как иронично, блядь.
Я щелкнул брелоком сигнализации, когда почувствовал прикосновение к руке.
— Ярослав, подожди.
— Что тебе надо? — грубо спросил я, остановившись, но не обернувшись.
— Давай поговорим.
В ее голосе мольба. Надрыв. Боль?..
Она обошла меня и стала напротив. А взгляд-то у нее как будто потускнел. Под глазами темные круги. Да и в общем какой-то усталый вид. Она приподняла руку, как будто хотела привычным жестом дотронуться до моей щеки, но потом одернула себя.
Ну и что мне сделать? Пожалеть ее.
— Дина, катись в ад!
В ее глазах после моих слов как будто что-то погасло окончательно. Она посмотрела теперь полностью пустым взглядом куда-то в сторону и отошла, позволив мне подойти к машине.
Она еще продолжала стоять на тротуаре, когда я отъезжал. Нет, я не передумаю. Хотя до какого-то неконтролируемого безумия хотелось поцеловать ее и посмотреть, какова будет ее реакция. Проверить, так ли ей плевать, как она утверждала.
Но это все глупости.
Поверить можно во все, что хочешь. Увы, но эта женщина растоптала мою веру.
Глава 3. Дина
Катиться в ад?
Отлично. Только я уже там. Медленно жарюсь в котле собственных мыслей и пытаюсь не запутаться в коконе непонятных чувств.
Я бы сама к нему не пришла, не решилась на разговор, а тут была такая возможность… Даже не верится, что я хотела извиниться. Для начала — что ж, неплохо. А потом? Что бы было потом? Продолжили трахаться, ожидая в любой момент какой-нибудь подлянки?
Да, он не поверит мне больше. Не думаю, что он вообще слишком доверчивый человек. А я залезла в душу, а потом туда плюнула. И все. Блокаду уже вряд ли прорвешь.
Что же я наделала…
Кому сейчас хуже? Он выглядел лучше меня, тут не поспоришь. Нашел куда сублимировать? Работа? Алкоголь? Женщины? Подумав о последнем, почувствовала укол ревности. Неожиданно.