Паутина натягивается
Шрифт:
Я замолчал. Бинжи смотрел на меня, и в его глазах отражались и страх, и неуверенность, и надежда, а еще множество вопросов. Но ни один из этих вопросов он не озвучил. Лишь расправил плечи и кивнул.
— Теперь я точно понял.
Я сказал Бинжи правду о том, что маг не считается ответственным за происходившее во время стихийной инициации. Официально не считается. Но все же, если станет известно, что во время нее погибли люди, особенно если этих людей было много, и особенно если среди них были благородные, на репутации мага появится пятно, а кто-то из родственников
Я не знал, кого именно убила магия Бинжи, и не особо хотел узнать — у меня имелось столько собственных секретов, что чужие привлекали мало. Но если я был прав, то подростку следовало придумать стройную и внутренне непротиворечивую историю вместо тех подозрительных фраз, которые он мне выдал.
— Что случилось потом, после инициации? — спросил я. — Как ты здесь оказался? В четырнадцать лет ты вообще не должен был стать студентом Академии — в таком возрасте сюда просто не берут.
— Раньше не брали, — возразил он. — А сейчас им все равно. После инициации я добрался до Ольно — это небольшой городок на северо-западе. Я не знал, что мне делать, но надеялся… думал, может, кто-нибудь из местных магов возьмет меня в подмастерья…
— Ты обратился в магистрат того городка? — спросил я.
— Не совсем, — Бинжи замялся. — Я не хотел… Хотя потом все равно там оказался. Когда они узнали, что у меня прошла стихийная инициация и что я не принадлежу никакому клану, то обрадовались. У них, оказывается, других молодых магов не было, а из столицы требовали прислать хоть кого-нибудь. В магистрате мне рассказали про декрет императора и сказали, что отправят меня учиться, хочу я того или нет. Возраст студентов в декрете не ограничивался, поэтому в Академию меня взяли.
Точно, я же сам читал приказ императора — никаких упоминаний возраста магов там действительно не имелось. Случившееся с Бинжи — его настолько ранняя стихийная инициация — было редчайшим исключением, и подобную вероятность, составляя указ, просто не приняли во внимание.
Странно, что я сразу не понял, насколько Бинжи младше всех остальных — он ведь был и невысоким, и узкоплечим, и костлявым, и лицо у него все еще казалось немного детским. Но мне никогда бы не пришло в голову, что декан первого курса — или кто там занимается приемом новичков — додумается записать четырнадцатилетку в ряды тех, кто совсем скоро станет боевыми магами.
К коменданту я заглянул на следующий день. Его кабинет располагался на первом этаже, рядом с кладовками, и оказался весьма востребован: на пороге открытой комнаты толклись три студента и о чем-то горячо спорили с ее хозяином. К тому времени как я подошел ближе, спор закончился и студенты, судя по всему, оказались в нем победителями.
Потом они заметили меня и триумфальное выражение сползло с их лиц, сменившись уважением и опаской. Приветствие они сказали практически хором и поклонились так низко, будто бы я был главой важного клана, а не таким же студентом, как они сами. Я кивнул в ответ, подумав, что, во-первых, их лица были мне совсем
Впрочем, эти рассуждения не означали, будто через месяц я собирался уйти в тень…
— А, Рейн, наш спаситель, — при виде меня комендант расплылся в слащавой улыбке. Я вежливо улыбнулся в ответ, закрыл за собой дверь, подвинул стул ближе к столу коменданта и без приглашения сел. По лицу хозяина кабинета скользнуло недовольство, но уже через мгновение оно приняло прежнее приветливое выражение.
— Не мог не услышать горячий спор, кипевший тут до моего прихода, — сказал я. — Что случилось?
— А! — комендант махнул рукой. — Отказываются селиться в той комнате… ну, в той самой, — с болезненной гримасой он ткнул пальцем наверх.
— Где случилось жертвоприношение? — уточнил я, и он кивнул. — Почему отказываются?
Комендант всплеснул руками.
— Вот и я о том! Отличная комната! Вся кровь уже отмыта, мебель заменена, защитные заклятия обновлены и даже усилены по сравнению с тем, что было. Но нет, суеверные деревенщины боятся. Им уже успели рассказать о том… о том у-убийстве, и вот…
Судя по заиканию, сам комендант тоже не согласился бы поселиться в означенной комнате.
— То есть эти парни приехали совсем недавно? — спросил я.
— Третьего дня.
Что ж, это объясняло незнакомые лица. А обо мне им, значит, уже успели рассказать.
— Собственно, я пришел к вам по причине, косвенно связанной с этой, — я тоже ткнул пальцем вверх, — комнатой.
— О, что такое? — комендант заметно всполошился. — Неужели с ней действительно какой-то непорядок? Демонические эманации? Или проклятие? Или…
— Причине, косвенно связанной, — уточнил я, прерывая поток его вопросов. — Речь о том, что лично вы могли бы сделать, чтобы не допустить случившейся трагедии.
— Я? — комендант вытаращил глаза. — Но я очень слабый маг. Что бы я мог…
— Вам требовалось всего лишь выполнить свою работу. Скажем, немедленно расследовать кражу формы, когда вам о ней сообщили. Как знать, это могло бы спасти шесть жизней.
— О чем вы, Рейн? — но глаза у коменданта забегали.
— Когда Бинжи рассказал вам о преступлении, вы отмахнулись от его слов. Боюсь, это выглядит так, будто вы покрывали тех шибинов.
— Я?! Нет! Абсолютно нет! Понимаете, Ре… э-э, понимаете, ми-дан, я был в тот день ужасно занят. Просто невероятно занят. Столько всего навалилось! Боюсь, я, э-э, слушал того юношу не слишком внимательно. Но не со зла! И нисколько не покрывая преступников! Абсолютно нет! — комендант вытащил из кармана большой платок и нервными движениями промокнул выступившую на лбу и висках испарину.
— Северная Канцелярия вас еще не допрашивала? — небрежно поинтересовался я.
— Допрашивала? Нет, что вы! Зачем, э-э, зачем им меня допрашивать? Что я могу знать? — он дребезжаще рассмеялся.