Паутина натягивается
Шрифт:
Как будто обычные люди не желали власти!
Да достаточно было посмотреть на основателей Старших кланов, чья рафинированная история рассказывалась в «Хрониках» — чем их желания и амбиции отличались от моих? Разве что тем, что для достижения своих целей они не гнушались убивать кого угодно, включая совершенно непричастных, ни в чем не виноватых людей, а мне такое претило.
Мысленно покачав головой, я решил больше не думать о словах Кастиана. В конце концов, пусть он и был когда-то наследным принцем, получившим куда больше
Двор зарос деревьями, кустарником и травой, не стриженными, наверное, со времени постройки дома. Хотя большая часть листвы уже пожелтела и облетела, Бинжи ни с первого, ни со второго взгляда я не увидел.
Я постоял, размышляя, но потом все же зашагал вглубь растительности и где-то за третьим рядом зарослей шиповника заметил кудрявую макушку. Ага, все же Тоболь не солгал.
Мальчишка сидел на поваленном стволе дерева и читал книгу морща брови и водя пальцем по строчкам. Меня он услышал только когда я намеренно наступил на сухую ветку. Услышал и тут же вскочил на ноги, испуганно оглядываясь по сторонам и прижимая книгу к груди с таким видом, будто боялся, что ее отберут.
Да что он дерганный-то такой?
Ну хотя бы лицо у него уже не выдавало голодающего человека. До круглых щек там, конечно, было еще далеко, но они уже не западали ямами, и кисти рук тоже больше не походили своей костлявостью на лапки цыпленка.
Наконец Бинжи посмотрел в правильном направлении и заметил меня. Замер, уставившись широко открытыми глазами, явно не зная, что сказать или сделать.
Я нахмурился — несмотря на все бродящие обо мне дикие слухи, больше никто из студентов так не реагировал.
— Привет, Бинжи, — сказал я, и при первых же звуках моего голоса мальчишка вздрогнул.
— П-привет, — отозвался он с задержкой, будто не сразу осознав, что за слова я произнес. И тут же быстро проговорил: — Это твое место? Я мешаю? Я сейчас уйду…
— Эй! — я вскинул руки. — Успокойся. Это не мое место и ты мне не мешаешь. Я, собственно, тебя как раз и искал…
— З-зачем? Я… Я что-то не то сделал?
— Насколько знаю, нет, — отозвался я своим самым мирным тоном и кивнул на служившее ему скамейкой упавшее дерево: — Садись, поговорим немного.
Несколько мгновений Бинжи стоял на месте, напряженный, будто натянутая тетива. Потом все же подошел к стволу и сел. Я устроился рядом, снял заплечный мешок и положил на землю.
— Те двое убийц — те, о которых до сих пор гудит вся Академия — признались, что форма, которую они резали якобы для «эксперимента», была украдена у тебя, — заговорил я.
— У меня будут неприятности? — резко спросил Бинжи, и тут же сжался, втянув шею в плечи, будто испугавшись того, что меня перебил.
— Неприятности из-за формы? — удивился я. — С какой стати? Ты же пострадавший, а не преступник. — Но он продолжал смотреть недоверчиво, и я добавил: — Нет,
— Тогда… тогда почему ты хотел меня найти?
— Вот, — я достал из заплечного мешка свой кошелек и протянул Бинжи. — Здесь тридцать серебряных мерециев, хватит заказать новую форму и еще останется немного сверху.
Подросток растерянно посмотрел на кошелек, потом на меня, потом снова на кошелек. Открыть его он даже не пытался.
— Это тебе, — сказал я на тот случай, если Бинжи сам еще не понял.
— Но… откуда? Или… Из казны? Мне, как пострадавшему? — интонация выдавала, что такой вариант казался ему невероятным.
Я с сожалением покачал головой.
— Из императорской казны сейчас даже ломаного медяка не дождешься.
— Тогда… это деньги тех убийц?
Я снова покачал головой.
— Эти монеты — часть моей награды за помощь в поимке опасных преступников, — я показал на кошелек. — Награда пришла напрямую от Северной Канцелярии, не из казны.
— Тогда я тем более не понимаю. Если это твое…? — Бинжи сделал движение, будто собирался вернуть мне деньги.
Я поднял руку, останавливая его.
— Ты первым пострадал от них, хотя ни в чем не был виноват. Мне показалось, что будет справедливо, если я с тобой поделюсь. Ну и это только треть моей награды, сильно не обеднею… — Понятно было, что парни, погибшие во время жертвоприношения, пострадали еще сильнее, но мертвецам деньги точно не нужны, а их похороны прошли за счет Академии.
Бинжи некоторое время молчал, потом открыл кошель и уставился внутрь. Сглотнул.
— Я никогда… никогда не держал в руках столько денег, — проговорил тихо.
Да, что-то подобное я и предполагал. В семье парня не только денег, но и хлеба-то была явная нехватка. Хорошо хоть читать умел.
— Почему ты не пошел к коменданту, когда эти двое забрали твою форму? — спросил я.
Подросток поднял голову и посмотрел на меня.
— Я ходил. Он даже не стал слушать, отмахнулся и выставил за дверь.
Я нахмурился — это было подозрительно… Хотя, с другой стороны, очень в характере коменданта — конфликтов он боялся и всячески избегал, перед сильными и влиятельными лебезил, слабыми помыкал.
— Я с ним побеседую, — пообещал я мрачно. — И вот еще что: если кто-нибудь из студентов что-то у тебя отберет, попытается отобрать, или будет обижать как-то иначе — скажи мне. Я разберусь.
Бинжи смотрел на меня со странным выражением, которое я не мог понять.
— Почему? — спросил он тихо. — Зачем тебе мне помогать?
Я пожал плечами. Сейчас здесь находилась моя территория, сейчас здесь должен был царить порядок, а третирование мелких и слабых этот порядок нарушало. Я ощущал это на каком-то глубинном уровне, почти невыразимом словами. Инстинкт, как говорил Кастиан? Ну пусть будет инстинкт.