Паутина. Том 1. Не ловите диких кошек

Богодухова Людмила

– Хватит! – Решила она. – Надо торопиться.

Когда она снова вышла в огород, прислушалась: где-то тихо переговаривались.

– Засада! – поняла девочка. – Ждут меня, пусть ждут.

Она снова кралась между домов. Возле одного двора остановилась.

– Серый! Серый! – Позвала девочка.

Выскочил громадный волкодав, серый, похожий на волка.

Подбежал к девочке и стал ластиться к ней. Она сунула ему кусок хлеба и погладила по широкой спине.

– Я возьму Мальчика, мне нужно ехать, а ты молчи. Или хочешь со мной в лес?

Собака

чуть взвизгнула, как будто согласилась. Девочка зашла в сарай и вывела молодого жеребца, провела его по огороду и легко вскочив на голую спину коня, понеслась в лес. Лишь коротко, как выстрелы, пробил частую дробь в ночной тишине стук копыт и затих где-то далеко в тёмной лесной глуши, сопровождаемый радостным лаем собаки.

Лодка подходила к берегу, и когда нос её ткнулся в песок, подбежала девочка.

– Ну, как? Как она жива?

– Жива, как ни странно. Но нужно поторопиться.

Вытащив лодку на берег, женщина и девочка вновь взяли носилки и направились в лес. Возле дерева был привязан конь, рядом сидела собака. Через минуту на опушке при свете луны увидели тёмный силуэт какого-то строения. Опустив носилки, открыли засов. Старая рассохшаяся дверь заскрипела. Девочка быстро вошла внутрь, и вскоре жильё осветилось огоньком свечи. Внесли раненую и уложили её на старый топчан из досок, и девочка стала осторожно раздевать свою сестру, а женщина, вытряхнув всё из рюкзака, принялась готовить стол к операции.

– Ох, боюсь я: не выдержит она, – с сомнением проговорила баба Феня.

Но девочка коротко ответила:

– Если до сих пор выдержала, то и потом выдержит. Выхода нет. Готово, я ее раздела. Надо бы воды нагреть.

– Некогда и так уже много прошло времени! – возразила женщина.

– Не больше получаса.

– Для раненого это много – целая жизнь.

Зажгли ещё свечи, чтобы было светлее. Женщина обмыла руки самогоном и обмыла края раны, из которой торчал нож. Хотели напоить самогоном Марту, но девушка была без сознания.

– Придется сделать местный наркоз.

– А ты знаешь, как ей помочь? – засомневалась девочка.

– Понятия не имею, но попробую, у нас нет выхода. Будем надеяться, что Марта сама нам поможет. Давай привяжем её к столу, чтобы не дернулась, вот так, привязывай ноги тоже. А теперь ты мне здесь не нужна. Поищи ведро, принеси воды и затопи печь. Будет пользы больше.

– Я принесу воду, – с облегчением отскочила девочка от стола.

Ей было тяжело смотреть на распростертую на столе сестру с ножом между грудями.

– Я быстро! – и схватив старое ведро, метнулась в ночь, к реке. Казалось, она совсем не боится темноты: страх за жизнь сестры вытеснил все остальные страхи. Под ноги метнулся к ней Серый.

– Вот, чертушка, как ты неожиданно! Пойдём, отвяжем Мальчика, пусть походит, может, будет пастись, – девочка, подбежав к коню, отпустила его на волю.

– Далеко не уходи! Серый, присмотри за ним, а то мне некогда, – и побежала к реке.

Серый, радостно лая, помчался за ней. Набрав воды, девочка задумалась.

– Здесь

очень близко к селу, нас найдут быстро. Вот и лодка на виду, нужно утром её спрятать. А, может, не подумают за старую сторожку? Нет, надежды мало, о ней забыть не могут, но первые дни, возможно, сюда не сунутся. Ладно, пока это наше убежище.

Девочка подхватила тяжёлое ведро и понесла его в сторожку. Потом в темноте собрала сушняк и стала растапливать печь. Всё это время старалась не смотреть, что происходит на столе. Боялась, что не выдержит и потеряет сознание.

Она чувствовала, что с трудом держится на ногах. С той самой минуты, когда она увидела, что нож застрял у сестры в груди, её била мелкая, но сильная дрожь, то на время стихая, то вновь сотрясая всё тело. Вот и сейчас, услышав, как застонала сестра, девочка вся дёрнулась, будто боль сестры отозвалась в ней болью. Это был первый стон, вырвавшийся из её груди после ранения. И девочка, не выдержав, выскочила на улицу и прислонилась к стене. Ей было жаль сестру, досадно на неё, что она сама себя так подставила, и ещё много непонятных чувств теснилось в груди, мешая дышать, сдавливая горло.

– Не умирай! Не умирай! Я не хочу, не хочу!

Она заплакала, размазывая слёзы, побрела к реке, Серый поплёлся следом. Села в лодку, сжалась в комок, обхватив ноги руками, собака легла рядом. Вначале мысли путались: вспоминала, как просила сестру бросить эту паршивую компанию, в которой она была главной, и которая промышляла рэкетом по небольшим магазинчикам в деревнях и районах. Сестра была крута на расправу, если кто-то выходил из-под контроля. И, если она до сих пор никого еще не убила, то все считали, что это только дело времени. Все звали её Бешеная Марта или Дикая Кошка. И ей это видно нравилось, как нравилось показывать свою ловкость в метании ножа. Вот и доигралась. И девочка снова заплакала.

А теперь их будут преследовать, пока не найдут. Это она знала точно, так как знала, какие люди окружали её сестру. Девочка, неожиданно для себя, задремала, сморённая усталостью и переживаниями. Внезапно проснулась от тихого рычания собаки. Положила ему руку на голову и прислушалась.

– Олеся! – послышался голос бабы Фени.

Девочка встрепенулась, выскочила из лодки.

– Что! – выдохнула она, подбежав к женщине.

– Пойдём в дом, – и женщина пошла, а девочка, терзаемая сомнениями, шла следом.

В доме уже был тёплый, жилой запах. Печь разгорелась и дышала теплом и уютом несмотря на то, что деревянный домик почернел и покосился от старости. Но зато здесь можно было укрыться от дождя, от непогоды, не надо было ночевать под открытым небом, опасаясь не только людей, но и дикого зверя.

Девочка несмело посмотрела на стол, Марты там не было. Сердце у неё рванулось куда-то к горлу, но глаза уже заметили сестру на деревянном настиле, который служил вместо кровати, на белой простыне, и укрытой по грудь пледом. В сумрачном свете свечи нельзя было разглядеть лица. Девочка несмело шагнула к кровати и остановилась.