Паутина
Шрифт:
– Не то чтобы надеялся… – Осипов сделал шаг назад от опасной черты. – Но проверить нужно было.
Орсон довольно улыбнулся. Теперь уже ни у кого не должно оставаться сомнений в том, что его предложение являлось безальтернативным. Нужно продолжать кидать в огонь все, что есть под рукой, надеясь на то, что запас горючей смеси, питающей спрятанные под полом форсунки, иссякнет.
– Я вот чего не пойму, – приложил два пальца к виску Брейгель. – Что такого особенного в этом подземелье? Для чего здесь нужно было ставить столько
– Обычно ловушки ставят в коридорах, ведущих к сокровищам, – ответил Орсон.
– Вот! – пальцем указал на англичанина стрелок. – И я про то же! Что здесь может быть спрятано?
– Тебе это интересует? – с искренним недоумением посмотрел на фламандца Камохин.
– А тебя – нет?
– Мне интересно, как нам отсюда выбраться!
– Ну, и это тоже, – согласился Брейгель. – Ну а как насчет сокровищ?
Камохин пожал плечами.
– Не уходи от ответа!
– Да не знаю я, – с неохотой произнес стрелок. – Тайники, сокровища, клады… Я полчаса назад сидел на дереве со странным человекообразным существом. Вон, на мне одежда все еще мокрая… Мне сейчас не до сокровищ… Честное слово… Хочется просто выбраться отсюда… Черт его знает…
– Так! – Орсон сделал шаг вперед и попытался хлопнуть в ладоши. Поскольку в одной руке у него был фонарь, хлопок получился примерно как в дзенском коане. Тем не менее ему удалось привлечь к себе внимание. – Если мы хотим выбраться отсюда, то лучше не терять время попусту! Нужно отобрать из наших вещей то, что представляет наименьшую ценность, разделить на минимальные порции, способные вызвать пламя, и кидать их до тех пор, пока запасы горючей смеси не истощатся. Иного выхода нет! – Орсон поставил сумку на пол и принялся выгребать из нее вещи. – Я думаю, следует начать с пайков. Сублимированную еду можно поделить на маленькие порции…
Осипов щелчком метнул в сторону ловушки бумажный шарик, и его тотчас пожрало взметнувшееся вверх адское пламя.
– Отлично, Вик! – одобрительно улыбнулся биолог. – Начало, можно сказать, положено!
– Если монета мгновенно испарилась в пламени, – задумчиво произнес Осипов, – то почему тогда на потолке не остается никаких следов?
Он посветил вверх. На каменных плитах потолка и в самом деле не было видно никаких следов только что бушевавшего внизу пламени.
– И на стенах – тоже. – Осипов посветил сначала на одну стену, затем на другую. – Пламя не касается их.
– Создатели ловушки должны были предусмотреть какую-то защиту для потолка и стен от этого адского пламени, – уверенно произнес Орсон.
– И как, по-твоему, от него можно защититься?
– Ну… – англичанин сделал в высшей степени неопределенный жест рукой. – Наверное, у них были какие-то технологии… Они ведь как-то строили это подземелье, не используя открытого огня.
– Точно. – Осипов выдернул нож из ножен и направился к стене.
– Ты что задумал? – спросил Камохин.
– Хочу проверить свои предположения.
Осипов
– А оно того стоит?
Камохин был уверен в том, что Осипов не способен на опрометчивые и необдуманные поступки. И тем не менее… Этим ученым ведь все, что угодно, может взбрести в голову! Сначала он посчитает, что все правильно, а когда поймет, что ошибался, эксперимент окажется в критической фазе. Настолько критической, что менять что-либо будет поздно. Останется только жалеть о том, что не учел чего-то вначале.
Осипов ничего не ответил. Он пристально смотрел на лезвие ножа, тускло мерцающее в свете направленных на него фонарей. Широкое, с глубоким долом и клеймом в виде застывшего в прыжке леопарда. Чуть загнутое острие медленно, как будто само, ползло по стене. По странной, постоянно меняющейся картине, выгравированной на гладко отшлифованном камне.
Осипов замер на месте. Продолжала двигаться только его рука, прижимающая рукоятку ножа.
– Я понял, – коротко кивнул Орсон. – Он собирается замкнуть контур.
– В каком смысле?
– Он введет нож в поле, работающее как спусковой механизм, и пламя будет извергаться до тех пор, пока не закончится вся горючая смесь. Мудрое решение.
– Нож испарится так же, как монета.
– Ну… Вик, видимо, так не считает.
Острие ножа пересекло незримую черту, на которой располагался спусковой механизм. И ничего не произошло. Осипов облегченно улыбнулся. Он вовсе не был уверен в правильности сделанных им выводов. И, если бы острие ножа спровоцировало вспышку пламени, уцелела бы при этом его рука? Рука беспокоила его значительно в большей степени, нежели несостоятельность предложенной им теории.
– Что и требовалось доказать! – картинно взмахнул рукой Орсон. – Гореть больше нечему!
Орсон поднял к плечу руку с зажатым в пальцах кусочком фольги, собираясь совершить контрольный бросок.
– Э, нет! – поймал его за запястье Брейгель. – Давай-ка подождем, что скажет Док-Вик!
Орсон окинул фламандца холодным взглядом и презрительно фыркнул. Если у кого-то еще и оставались какие-то сомнения, то только не у него. Опыт, проведенный Осиповым, блестяще подтвердил его догадку!
Осипов меж тем так же аккуратно вернул нож в исходное положение, перехватил рукоятку в кулак и воткнул в ножны. Сделав два шага назад, он кинул в ловушку бумажный шарик.
Пламя в один момент пожрало приманку. И было оно при этом ничуть не менее яркое, чем прежде.
– Что скажешь, Док? – насмешливо покосился на англичанина Брейгель.
Орсон ничего не ответил. Он присел на корточки и принялся перетягивать шнуровку на ботинках. Занятие, что и говорить, важное и крайне необходимое. Особенно когда не знаешь, что ответить на заданный тебе вопрос.