Паутина
Шрифт:
Чарли Хоппфилд был не только жив, но и пьян. Не прошло и десятка секунд, как из динамика загремел голос старого англичанина:
– Ну и кому там не спится?!
– Привет, старый хрен. У тебя есть диоксид?
– Молодой человек!...
– Чарли попытался напустить на себя солидности.
– От молодого человека слышу!
– срезал я.
– Думаешь, нализался, так сразу аристократ? Учти, это только у вас говорят "пьян как лорд". А у нас - "как сапожник" или просто "в стельку".
– Хмм... А кто это, а? Неужели тот самый русский, который...
– Нет, Чарли, это совсем не тот, который всегда опаздывал на собрания преподавательского
Чарли несколько секунд переваривал информацию. Я почему-то надеялся, что пьяный мозг справился с этой задачкой быстрее: в нормальном состоянии он задавал бы лишние вопросы еще полчаса. Как ни странно, пьяный Чарли оправдал мое доверие и вспомнил ту старую шутку, ключ к которой я ему подкинул.
– Да, бабушка у меня была... Такая... небольшая...
– произнес он задумчиво....
– А Робина кто же не знает у нас в Нотингемшире? Наслышан, наслышан. Как раз бабушка и рассказывала. Она еще вспоминала, что у него был такой жуткий акцент. Особенно когда он непроизносимое "h" произносил точно подпиленное дерево на головы слушателей падало... Неужто все-таки научился?
– Брось, Гулливер. Где ты видел... хмм... провинциала, который бы научился ваше дурацкое "h" произносить? У меня акцентный фильтр стоит. Скажи спасибо, что не через переводчик говорю. Помню еще ваш, самый морщинообразующий язык на свете.
– Да-да, Робин любил все делать сам, хоть и в капюшоне... А зачем тебе "цифровая кислота", Ви... великий Робин?
– Опыт один хочу поставить. Проверяю, все ли услуги человек может получить через Сеть, как в рекламных шутерах говорят. Только не лечи меня сейчас насчет вреда для здоровья.
– Не собираюсь. Твое личное дело. Но знаешь... дурная вещь эта DA, правда.
Даже не в смысле что можно свихнуться, а вообще. Как дурная примета. Сам я никогда на нем не сидел, никому не давал, даже против него на лекциях агитировал. А из Университета меня все равно выгнали именно из-за диоксида.
– Серьезно? А нам преподнесли иначе. Дескать, ты, как всякий забугорный сноб, был невысокого мнения о нашем Университете, и когда тебе нашлась работа в Лондоне, ты сразу от нас умотал. Впрочем, в тот год из Университета ушло много старых преподавателей, и когда меня самого выставили, я заподозрил, что и ты ушел не по своей воле.
– Точно. Не по своей, а по королевской. Сейчас я тебе расскажу, как дело было. Только сначала налью себе еще... А может, вместе? Вспомним радость виртуальной попойки?
– Мне на сегодня хватит, - возразил я и перечислил напитки, выпитые из маленьких бутылочек.
Чарли неодобрительно покряхтел.
– У тебя по-прежнему никакой культуры выпивки, смешиваешь все подряд...
Ладно... твое здоровье! Ух-х... Ну слушай. Ты ведь помнишь, что диоксид произошел от "клеточных машин". В общем, я сам этим немного увлекался в молодости. Не диоксидом конечно, а "Жизнью" и прочими такими игрушками. И особенно меня привлекали клеточные правила, которые называются "обратимыми".
Запускаешь такое, скажем, шагов на сто. Потом делаешь некий финт ушами - один шаг пропускаешь, если там чередование решеток, или битовые плоскости меняешь местами, если правило второго порядка... В общем, некую сбивку делаешь, после чего снова запускаешь то же клеточное правило, и картинка начинает обратно сворачиваться. И через 100 шагов возвращается в начальную конфигурацию. Я с этим много
– Я кажется догадываюсь, что, - угрюмо заметил я.
– Как раз час назад я страдал от того, что у меня нет культуры выпивки, и вспоминал, что большинство моих выпивок оказываются обратимыми. Причем обратное движение по пищеводу начинается, как правило, в исторических местах города.
– Не совсем то, хотя и похоже. В том смысле, что если тебя вовремя стошнит, ты можешь избежать головной боли с утра. Ну а если учесть, что "цифровая кислота" не вызывает таких необратимых реакций, как растворение алкоголя в крови... Представляешь, человек запускает эту машинку, смотрит, как цветной квилт растет, ну и крышей отъезжает куда-то... А потом цветной коврик начинает складываться обратно, и человек возвращается к своему начальному состоянию. И никто не попадает в дурдом. Получается просто путешествие туда и обратно. В общем, идея вертелась в голове, и я о ней ляпнул на одном спецкурcе. Как ты можешь догадаться, читал я этот спецкурс прямо из дома, через Сеть. Так вот, только я начал говорить про обратимый диоксид, трансляция вырубилась. Свалили все на метеорит, который якобы повредил спутник. А через час меня вдруг вызывает королева. И спрашивает, что я имел в виду на лекции. Наврать ей почти невозможно, но мне и вправду было нечего сказать! В конце беседы она мне посоветовала уйти из вашего Университета подальше. Что я и сделал. Спорить с королевой - это все равно что пытаться вымотать стену Венсминстерского аббатства игрой в пин-понг. Правда, она еще намекала, что неплохо бы мне вообще из Лондона убраться в какой-нибудь Нотингем... но это был только намек, и я остался.
– А она-то чего засуетилась? Насколько я знаю, она же...
– Вот про это мы говорить не будем!
– быстро перебил Чарли.
– Пардон, забыл о вашем нынешнем этикете. В общем, кто реально стоит за всем сыр-бором?
– Некто или нечто очень загадочное. Я потом проверил, что там было с королевой... ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
– Ага, ты принес ей в жертву дюжину белых мышек...
– Что-то тут со связью, Вик. Я не слышал твоей последней реплики, но по-моему ты сказал что-то непристойное. Продолжаю. Я выяснил, что за тот час - между обрывом лекции и вызовом меня к королеве - с ней связывалось около сотни человек. Но все разговоры были по предварительной записи, кроме одного. Ей позвонили по экстренному каналу из мелкой фирмы компьютерных игрушек с дурацким названием REALL. Откуда у них может быть такой приоритет доступа, не понимаю. Даже правительство не всегда может себе позволить такой звонок. Но на все воля королевы...
– "Боже, перегрузи королеву"...
– тихонько пропел я на манер Sex Pistols.
Меня начало раздражать странное благоговение, с которым Чарли относился к не менее странной неомонархии своей страны. Вернее, это раздражало Робина - я вдруг заметил, что невзирая на непродолжительность беседы, я сразу засек болевую точку Чарли, и уже третий раз луплю туда шуточками. Что вряд ли способствует улучшению атмосферы беседы. Чарли подтвердил мои опасения.
– Слушай, ты, фламинго в капюшоне!
– зашипел он в ответ.
– Следи за базаром!