Паутина
Шрифт:
– Но что все-таки произошло? – с возмущением произнесла Анастасия Викторовна, поправляя полу своего халата.
– Давайте об этом после допроса? – сердито парировал.
Руденко.
– Думаю, произошедшее вас не обрадует, – вмешалась гадалка, – поэтому не спешите увидеть то, что находится в соседней комнате, – Яна многозначительно кивнула вправо.
Пискуновы невольно последовали за ней взглядом, и оба как-то съежились, наверное, попытавшись представить себе случившееся с их соседом и представляя себя
– Итак, – поторопила их гадалка.
– То, что мы знаем, может быть, всего лишь сплетни, – краснея, начала Анастасия Викторовна, – по крайней мере об этом все говорят. А если честно, то еще я про это слышала от одной…
– Давайте не будем углубляться в этимологию сплетен, – поморщившись, заявила гадалка, поняв, что имеющаяся у Пискуновой информация почти стопроцентно достоверна, – рассказывайте.
– В начале девяностых этот человек…
– Кто он? Назовите имя, – перебил Три Семерки.
– Е… Евсеев, Илья, отчества не знаю, – заикнувшись, ответила женщина. Секундой позже она продолжала: – В начале девяностых он занялся пошивом обуви. Умел ориентироваться на моду и спрос, вообще, соображал в вопросах торговли, поэтому довольно быстро преуспел. Разбогател, то есть.
– Говорят, приобрел дом, машину, – вмешался Сергей Николаевич.
– Да, – подтвердила его супруга, – были и поездки на юг, заграницу, бары, рестораны, казино, девочки. Но денег-то хотелось больше и больше. А для больших денег нужен большой бизнес. Ему раскрутиться захотелось, расшириться немного. Он вроде решил взять взаймы. Занял большие деньги, ну, так люди говорят, – замялась рассказчица.
– Дальше, дальше, – поторопила ее гадалка.
– Кредитовал он энную сумму, а тут товарищ его какой-то объявился. Упал в ноги к Илье.
– Говорит, выручай, брат, – продолжал уже Пискунов, видя, что жена слишком разволновалась, рассказывая, – а не то мне крышка. Попал я, говорит, на бабки. Крупно попал. Ну, а Евсеев, видно, тоже в долгу у него был. Тот и припомнил ему давнее. Распили они вместе бутылку-другую, и дал Илья ему взаймы большую часть из того, что сам занял. Тот благодарить стал, обещал золотые горы. Ну, договорились, они о сроке отдачи денег. Пришлось Евсееву попридержать пока свои идеи.
А тут как назло у него что-то не ладиться стало. А кредитор-то взял и смылся. Илье деньги взять негде, не то чтоб долг отдать, но и свои-то дела поправить. А проценты-то бегут. День-другой, и вообще без штанов остаться можно. Вовремя спохватился Евсеев. Решил нажитое продавать, чтоб скорей от долгового ярма избавиться. Ему уж угрожать тогда заимодавцы стали…
– Продал все, – продолжала Пискунова, – на оставшееся вот эту квартирку и купил. Стал жить намного скромнее…
– А Елена? – нетерпеливо спросила Милославская.
– С ней он позже уже снюхался, – махнув рукой, отвечала Анастасия Викторовна, – она,
– Чем же он занимался? – удивленно произнесла гадалка.
Оба Пискуновы пожали плечами.
– Понятно, – протянул Руденко, – об этом агентство «Одна баба сказала» не доложило.
– Напрасно иронизируете, – вздохнув, сказал Пискунов, – это не только бабы, это и мужики говорят. Жильцы в этих домах почти все старые. Получали квартиры, работая на одном предприятии. Поэтому к новичкам здесь всегда очень внимательно присматриваются: кто, откуда… А земля, она слухами полнится.
– Ясно, – вздохнув, произнес Руденко и закурил.
– Сейчас, – сказал он, когда кончик его сигареты заалел, – пройдем в соседнюю комнату. Предупреждаю – там труп.
– Ильи? – ужаснулись Пискуновы.
Три Семерки мрачно кивнул.
– Кошмар, какой кошмар! – воскликнула Анастасия Викторовна.
– Что с ним? Его убили? – взволнованно стал спрашивать Пискунов.
Семен Семеныч ничего не ответил.
– Пройдемте, – пригласил он супругов.
Не дойдя шага до входа в комнату, где лежал растерзанный взрывом Евсеев, Три Семерки остановился и, оглянувшись, тихо спросил у Сергея Николаевича:
– У вашей жены с сердцем все в порядке?
– Если вы переживаете о ее реакции на труп, – ответил тот, то напрасно – она в морге работает.
Руденко оглянулся на Милославскую и с улыбкой заметил:
– Кажется, я подходящих людей выбрал.
Потом он обратился к Пискунову, сдвинув брови:
– Кстати, а вы-то сами как?
– А я хирург, – копируя мимику Руденко, ответил тот.
Далее были выполнены все необходимые формальности, и Пискуновых отпустили, предупредив, что они еще могут понадобиться следствию.
Ожидая приезда еще кого-то, опера сели кружком на кухне и заговорили.
– Главное теперь, – заявил Ухов, – выяснить, откуда у него граната. Это, ребята, задача номер один.
Руденко с Милославской стояли в дверях.
– А нам надо первым делом Щербатову разыскать, – шепнула Яна приятелю.
Тот кивнул, давая знать, что полностью согласен. Беседа между операми пошла оживленнее и, чтобы не мешать, гадалка отозвала Три Семерки в сторону и тихо сказала:
– Ну что, давай приступать к поиску.
– Где же мы ее теперь среди ночи? – возразил тот.
– Так ведь не сирота же она казанская, небось и родственники есть у нее. Родители, – настаивала гадалка.
– Нет, я могу, конечно, выяснить ее родословную через свои каналы, – протянул Семен Семеныч, – только по ночам эти каналы, увы, не функционируют.
– Но попытаться-то можно?
– Можно, – Три Семерки пожал плечами.
– Я сейчас, – сказала ему гадалка, – ты иди пока мужиков послушай, может, чего дельного скажут.