Павел. Августин
Шрифт:
Слишком невероятно, чтобы Петр мог действительно так говорить: кажется, здесь (особенно в этом противоположении «спасемся благодатью», а не «делами Закона») говорит устами Петра сам Павел; но еще невероятнее, чтобы Павел мог говорить устами Иакова (Д. А. 15, 13–21). Слишком не похожи в этом свидетельстве Иаков и Петр на тех двух Апостолов, которых мы знаем, по свидетельству Павла.
Смутный след какого-то исторически подлинного воспоминания, может быть, уцелел и в свидетельстве «Деяний Апостолов» о чудесном обращении римского сотника, Корнилия, после видения Петру сходящего с неба полотна, с нечистыми животными: «того, что очистил Бог, не почитай нечистым» (Д. А. 10, 15). Смысл видения — тот, что Павлова проповедь — не новшество, потому что и Петр такой же, как Павел, — «Апостол
«Нет у меня ни в чем недостатка против высших Апостолов» (II Кор. 11, 5), «почитаемых Столпами» (Гал. 2, 9), — с этим выводом Павла, сделанным на «Апостольском соборе», не могли бы согласиться Двенадцать, уже потому, что Петра поставил «Верховным Апостолом» и положил его «Камнем» в основание Церкви не кто иной, как сам Господь. Грех сатанинской гордыни помнит ли Павел, когда говорит: «Лучше для меня умереть, чем уничтожить похвалу мою» (I Кор. 9, 15)? Так же не могли бы согласиться Двенадцать и с другим выводом Павла, что Закон отменен не только для язычников, но и для обращенных Иудеев. [41]
41
Meyer. III. 425.
Как бы то ни было, высшая точка, — зенит будущей Церкви Вселенской — достигнута Деяниями в этом именно свидетельстве об Апостольском соборе, где Павел входит в Церковь. Но если теперь входит в нее, значит, не был в ней раньше или, по крайней мере, не был так, как теперь. Очень знаменательно, что Петр, после того, исчезает из Деяний уже навсегда и почти бесследно: остается только Павел. Но тщетно пытается Лука, «врач возлюбленный» (Кол. 4, 14), исцелить эту зияющую рану Церкви — «великую распрю» Петра и Павла: через пятнадцать веков, в протестантстве, Реформации, рана зазияет снова и уже не исцелит ее никто, кроме одного Врача.
Очень скоро — вероятно, между первым и вторым путешествием Павла — «великая распря» вспыхнула снова, еще большим пламенем.
«…Когда же Петр пришел в Антиохию, я лично противостал ему, потому что он подвергся нареканию. Ибо, до прибытия некоторых учеников от Иакова, он ел вместе с язычниками; когда же те пришли, начал таиться и устраняться, боясь обрезанных». Те, вероятно, так же точно укоряли и обличали Петра, как Павла, за то, что он ест с «нечистыми», а слова Божия: «того, что очистил Бог, ты не почитай нечистым» — уже не вспомнил Петр.
«Вместе с ним лицемерили, synyperkrithesain, и прочие Иудеи (христиане), так что Варнава увлечен был их лицемерием. Но когда я увидел, что они поступают не прямо, по истине евангельской, то сказал Петру при всех: „Если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?.. Мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою… Если же Законом оправдание, то Христос напрасно умер“» (Гал. 2, 13–21).
Петр, конечно, не мог лицемерить. Робок был, застенчив и неуклюж, что показал в ту памятную ночь, в разговоре с привратницей и слугами, во дворе Каиафы: «Не знаю Человека сего» (Мк. 14, 71); но и правдив был бесконечно, что покажет всей своей жизнью и смертью. [42]
42
Ernest Renan. Saint Paul. Paris: Caiman L'evy, 1923. P. 296–297.
Нет, Петр не лицемерил. Был правдив и тогда, в Антиохии. Но, в вечной «распре» между Законом и свободой, верен будет Иисусу, вне Церкви — против Церкви, один только Павел. Та же и здесь антиномия — «согласная противоположность» — у самого Иисуса, как у Павла.
«На путь к язычникам не ходите… а идите… к погибшим овцам дома Израилева», — говорит Господь ученикам (Мт. 10, 5–6) и теми же почти словами скажет о Себе Самом: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мт. 15, 24); и жене Ханаанеянке, молящей об исцелении дочери: «Нехорошо взять хлеб
«Будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака, Иакова и всех пророков в царстве Божием, а себя изгнанными вон» (Лк. 13, 28). — «Истинно говорю вам: и в Израиле не нашел Я такой веры», — как у римского сотника, в Капернауме. «Многие же придут от востока и запада и возлягут… в Царстве небесном, а сыны Царства извержены будут во тьму внешнюю» (Мт. 8, 10–12). — «Се, оставляется дом ваш пуст» (Мт. 23, 38). — «Идите и научите все народы во имя Мое» (Мт. 28, 19).
Та же мука, раздирающая сердце Господне, — противоречие Закона и Свободы, — раздирает и сердце всей Церкви, в «великой распре» между Петром и Павлом.
«Если бы кто начал проповедовать (вам) другого Иисуса, которого мы (Павел) не проповедуем… вы были бы очень снисходительны к тому (Петру или ученикам Петра)… Это лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых, и неудивительно, потому что и сам сатана принимает вид Ангела света» (II Кор. 11, 4–5, 13). — «Если бы даже мы (Павел) или Ангел с неба стал благовествовать не то, что мы благовествуем вам, да будет анафема» (Гал. 1, 8–9). Если же самому Петру, то ближайшим ученикам его, — эта «анафема» Павла. [43]
43
Meyer. III. 424–426.
«Симон Волхв» и «лжепророк Валаам», в Откровении (2, 14), очень вероятно, Павел. [44] «Ангелу Пергамской церкви напиши: есть у тебя держащиеся учения Валаамова (Павлова)… чтобы сыны Израиля вкушали идоложертвенное и блудодействовали… учение Николаитов (учеников Павла), которых Я ненавижу» (Откр. 2, 14–15).
«Враг-человек (Павел) разрушил Закон», — насадил, как диавол, плевелы в пшеницу. — «Некоторые из язычников, отвергнув благовестие мое (Петра), приняли беззаконное учение врага-человека», — скажет, по преданию Церкви, от начала II века Петр в Послании к брату Господню Иакову, [45] и он же — о видении Павла, на пути в Дамаск: «Кто верит снам и видениям, тот может быть обманут; ведь и нечистый дух является (под видом Ангела света)… Видящий видение не знает, от Бога ли оно… И может ли кто-нибудь поставлен быть видением (в Апостолы)? А если может, то зачем Господь, в течение целого года, обращался и говорил с нами (не в снах и видениях, а наяву)? Если же Господь тебе (Павлу) являлся воистину, то не противься мне (Петру), бывшему с Ним, ибо ты восстал на меня — твердый Камень, положенный в основание Церкви». [46]
44
Renan. 303.
45
Hennecke. I. 151, 158. Первое «Послание» — от 116 года, второе, — от 130 г.
46
Pseudo Clement. I. 2. «Послание Петра Иакову». Pseudo Clement. II. 17, 14–17.
Кажется, самим Иисусом, в предсмертную ночь, на Тайной Вечере, предсказаны всемирно-исторические судьбы Церкви, в этой «великой распре» между Петром и Павлом: «Симон! Симон! вот сатана просил (у Бога), чтобы сеять вас, syni'asai, как пшеницу (сквозь сито). Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя, и ты некогда, обратившись (покаявшись), утвердил братьев твоих» (Лк. 22, 31–32). Вечная распря между Петром и Павлом — не одно ли из этих «диавольских сит»?
«Я пришел во имя Отца Моего, и вы не принимаете Меня; а если иной, 'allos, придет во имя свое, его примете» (Ио. 5, 43). Этот «иной Христос» — Антихрист.