Павлик Морозов [1978]
Шрифт:
Данила усмехается:
— Мало что Пашка говорит… Кто он тебе?
— Брат.
— Так я ж тоже брат.
Федя молчит, соображая что-то.
— А ты не пионер! Вот! — говорит он.
— Пио-онер! — презрительно тянет Данила.
Бабка Ксения грозит ему пальцем, шелестит беззубым ртом:
— Ты чему там Федюшку учишь, разбойник! Садись сюда, внучек. — Она усадила мальчика рядом, приласкала.
Дед Серега весело кивает Павлу:
—
Трофим пьяно улыбается, тянется к Павлу, обнимает:
— Сынок, поди ко мне, милый…
Он горячий и потный, от него резко пахнет водкой, но Павел так поражен этой неожиданной, давно забытой лаской отца, что льнет к нему и говорит тихо и растроганно:
— Папанька… папанька…
Мать, улыбаясь, смотрит на них. На ее бледном лице радость.
— Давно бы так… А то совсем забыл, как детей любить надо.
Отец целует мальчика мокрыми губами, подсовывает ему стакан:
— Выпей, сынок, за папаньку. За папанькино здоровье!
— Ему нельзя, дядя Трофим: он пионер, — кривится Данила.
Татьяна вскакивает:
— Трофим! Рехнулся, что ли? Мальчишке тринадцать лет… Не слушай его, Пашутка!
Но Павел нерешительно берет стакан:
— Подожди, мам… Ведь за папаньку!
— Па-аша! — ахает Федя.
Татьяна гневно кричит:
— Трофим!
— Ну ладно, ладно, не буду… — виновато посмеивается отец. — Давай, Таня, чаю…
— То-то — чаю… — Татьяна успокоенно улыбается, осторожно отстраняет прижавшегося к ней Романа, привычными движениями убирает со стола.
— Чай, — говорит дед, — его хорошо со сладким пить. А что у вас к чаю есть?
— Есть кое-что, — зевает Трофим, подмигивая Феде. — Есть сладкое.
Он, покачиваясь, выходит из-за стола, распахивает дверцы шкафа.
— Крефеты! — счастливо визжит Федя.
— Дай, папанька! — так же тонко вторит ему Роман.
— С начинкой! — Трофим прищелкивает языком и, помахивая кульком, закатывается вдруг хриплым смехом. — Привезли сегодня в кооператив, ну, я и взял. А главное — никакого расхода! Председатель Совета!
Он сунул детям по две конфеты. Федя стремительно нагнулся над столом и прихлопнул конфеты ладонью, будто это жучки, собирающиеся улететь. Потом Федя взглянул на старшего брата. Павел сидел покрасневший и мрачный. Он не прикасался к конфетам.
— Я не буду их есть, — тихо проговорил Павел.
— И я не буду… — сказал Федя.
Все посмотрели на Павла. Отец сощурил один глаз:
— Почему же
Павел молчал.
— Ну?
— Потому что… потому что…
— Почему?
Павел ногой нащупал под столом планку, соображая, будет ли она мешать, если понадобится бежать.
— Потому что… зачем ты брал конфеты? — выпалил он, краснея еще больше. — Взял, а денег не платил!
— А денег не платил… — слабо, как эхо, повторил Федя.
— Паша! — вскрикнула мать.
Дед Серега зашевелился, закачал головой:
— Неладно, ты внучек, про отца говоришь!
— А он пускай не делает, чего не полагается! Он думает, что председатель, так ему все можно!
Трофим сурово сдвинул брови. У него подергивался ус.
— Так… — заговорил он в тишине, растягивая слова. — Выходит, стало быть, по-твоему, я — вор?
Он рывком сдернул с рубахи ремень.
— Брось, Трофим! — Дед удержал его за рубаху. — Слышишь, брось! Мал он, зелен… Вырастет — поумнеет.
— Так я тебе покажу, какой я вор! — Трофим рванул затрещавшую рубаху из рук деда, шагнул к сыну.
Татьяна вскочила, стала перед мужем:
— Не тронь Пашку! Слышишь? Не тронь!
Он грубо толкнул жену, взмахнул ремнем.
Павел ждал этого движения и, согнувшись, скользнул в сторону. Ремень стегнул по скамейке. Мальчик распахнул окно, выпрыгнул в темноту.
С минуту Павел стоял у ворот, прислушиваясь к крикам разбушевавшегося отца. У него подергивался подбородок.
С крыльца сбежал всхлипывающий Федя, подошел к брату:
— Пашк… побил… больно.
Потом вышел дед, негромко окликнул Павла:
— Дурень, ведь отец-то пошутил… — Он протянул мальчику конфету: — Возьми. А ночевать, ребятки, вы нынче идите ко мне, а то прибьет вас отец. Смотри — расходился… Да возьми конфету, ведь пошутил он.
Павел в нерешительности помедлил, но конфету все-таки взял.
Глава III
СХВАТКА В ЛЕСУ
Ночью прошел дождь. Но к утру небо очистилось от туч, и солнце засияло над тайгой. Повторенное бесчисленное количество раз, оно сверкало в каждой травинке, в каждом листе.
Дул теплый южный ветер. Деревья мягко шелестели, осыпая крупные капли.
По лесу шла девочка в сереньком платье. Растрепавшиеся светлые косички ее были влажны от этих капель. Шагая по высокой траве, она подтягивала подол платья, и мокрая трава приятно холодила ее загорелые коленки.