Печаль на двоих
Шрифт:
— Двадцать пять фунтов для молодой женщины тоже не маленькая сумма.
Женщина стыдливо потупилась:
— Мне пришлось обратиться к семье отца ребенка. Они не хотели скандала, так что дали мне деньги. У меня будут неприятности? Я не думала, что делаю что-нибудь дурное. Честное слово, я не думала…
— Нет, у вас не будет неприятностей, — заверил ее Кид.
— Тогда что же случилось? — Она вдруг расплакалась. — Почему вы расспрашиваете меня о ребенке?
Кид посмотрел на доктора, и тот покачал головой.
— Мисс Голли сейчас нужно отдохнуть, — сказал он. — Я побуду с ней
Инспектор поднялся, чтобы уйти. Весь день его не покидал образ убитого ребенка Ады Голли, и, как он ни старался избавиться от этого образа, все было без толку. Наступит время, и ему придется объяснить матери, что случилось с ее младенцем, но это произойдет лишь тогда, когда он сам во всем получше разберется, и, разумеется, после того как она покинет Клеймор-Хаус.
Открыв дверь, чтобы спуститься вниз, он увидел на лестничной площадке Джейкоба Сэча с девочкой лет трех-четырех на руках. Тот явно подслушивал — в глазах его стояли слезы, которые он даже не позаботился вытереть. Но что поразило Кида еще больше — Лиззи Сэч была копией своей матери. «Господи, только бы это сходство не шло дальше внешнего».
— Спускайтесь, пожалуйста, вниз, сэр, — сказал Кид. — Я через минуту подойду к вам.
Для тщательного обыска дома понадобится несколько часов, но к тому времени как спустился к Джейкобу Сэчу, Кид уже увидел достаточно, чтобы оценить размеры бизнеса его жены. В доме обнаружили более трехсот детских вещиц, сшитых скорее всего матерями младенцев, которые и понятия не имели, на сколь малый срок эти вещи понадобятся. Кид нашел оставшихся членов семьи на кухне: Джейкоб Сэч сидел за столом, сгорбившись над нетронутой чашкой чая, а на полу, рядом с двумя детьми, одному из которых было года два или три, находилась молодая темноволосая женщина и безуспешно пыталась их развлечь. Увидев Кида, женщина поднялась, чтобы уйти, но он жестом остановил ее.
— Мисс?..
— Эдвардс. Нора Эдвардс.
— Вы работаете здесь?
— Верно.
— Мисс Эдвардс, позвольте спросить вас, сколько времени вы уже проживаете в этом доме?
— С июля прошлого года… но не здесь, а с миссис Сэч. Она жила тогда на Стэнли-роуд.
— И вы переехали сюда вместе с ней?
— Да, с ее семьей.
Женщина держалась весьма настороженно, и Кид подумал: интересно, что именно она знает о деятельности Амелии Сэч? Трудно было поверить, что, прожив с этой семьей больше года, она ничего не ведала о том, кто сюда поступает и куда отсюда уходит.
— Вы пришли к миссис Сэч по объявлению о работе?
— По объявлению, но не о работе.
— А по какому же тогда?
— Я пришла к ней рожать. — Женщина кивком указала на младшую девочку.
— И вашу дочку вам помогла родить миссис Сэч?
— Да, она сама за мной ухаживала. Салли родилась в прошлом сентябре.
— Что же произошло после рождения вашей дочери?
Эдвардс смутилась.
— Миссис Сэч спросила меня, что я намерена делать, и я ответила, что не знаю. Тогда она сказала, что есть одна женщина в Болкоме, которая за двенадцать фунтов удочерит Салли. Но я не хотела расставаться с дочерью, и я ей так и сказала.
— А миссис Сэч стала возражать?
—
— И все же вы у нее остались?
— Да, поначалу я платила миссис Сэч пятнадцать шиллингов в неделю, но потом она предложила мне проживание в обмен на работу.
— И миссис Сэч больше не возвращалась к вопросу об удочерении?
— Нет, больше не возвращалась. Она хорошо относится к нам обеим, и наши дети вместе играют. Да вы и сами видите.
Кид бросил взгляд на детей: угрюмое выражение лица Лиззи и близкое к истерике состояние младшей девочки не слишком сочетались с утверждениями Норы Эдвардс.
— И в чем же заключаются ваши обязанности?
— Да они самые обычные — убираю, немного готовлю, исполняю всякие мелкие поручения.
— А вы здесь встречали женщину по фамилии Уолтерс?
Он описал Энни Уолтерс, и Нора Эдвардс кивнула:
— Я видела похожую женщину, но ее фамилия была Лэминг. Я видела ее и тут, и в доме на Стэнли-роуд. Она обычно приходила, когда в доме рождался ребенок. Миссис Сэч посылала ей телеграмму.
— А между ними были какие-нибудь денежные отношения?
Нора бросила тревожный взгляд на Джейкоба Сэча:
— Были.
— А миссис Сэч когда-нибудь говорила вам что-либо о миссис Уолтерс?
— Она велела мне не говорить матерям, что она уносит их детей.
— А скольких детей миссис Уолтерс забрала отсюда за то время, что вы здесь?
— Я не помню. Я не считала.
— Пожалуйста, мисс Эдвардс, хотя бы приблизительно.
— Примерно восемь, я думаю. И как-то раз миссис Сэч попросила меня отнести ребенка и три фунта миссис Лэминг, то есть миссис Уолтерс, в Плейстоу.
— Спасибо, мисс Эдвардс.
Нора подняла с пола свою дочь и прижала к себе. Кид не отводил от нее взгляда.
— Миссис Уолтерс когда-нибудь говорила с вами о вашей дочери?
— Говорила, инспектор, и не один раз. Она говорила, что я сделала большую глупость, оставив ее.
После ухода полиции в доме наступила невыносимая тишина. Джейкоб сидел на кухне, снова и снова перебирая в уме вопросы, которые ему задавали о его жене, пытаясь совместить образ женщины, недавно уведенной из этого дома, и женщины, на которой он женился, но все его попытки были тщетны. Джейкоб налил себе еще стакан рома и понес его на задний двор. Ему отчаянно хотелось вырваться из этой комнаты, в которой он теперь чувствовал себя как в камере вроде той, где сейчас, по его представлению, находилась Амелия. «Она уже призналась? Или она и вправду верит, что невиновна?»
Он услышал шум у задней двери и, обернувшись, увидел Нору с его дочерью на руках. Свет из кухни упал девочке на каштановые волосы, и она напомнила ему Амелию в молодости. Вид этого невинного ребенка пронзил Джейкоба нестерпимым укором за все его провалы и неудачи.
— Забери ее, — боясь даже пошевелиться, тихо сказал он.
— Но, Джейкоб, девочка просится к тебе. Не отыгрывайся на ней, она ведь ни в чем не виновата.
— Я же сказал: забери ее! — заорал он и швырнул стакан в сторону двери.