Печально известный наследник
Шрифт:
“Я думаю, это будет зависеть от того, как понимать слово "случайный", ” ответила она, устремив взгляд куда угодно, только не на него.
“Возможно. Заходи внутрь, пока тебя не увидели”. Он перегнулся через дверной косяк, чтобы заглянуть в коридор, но увидел только темноту.
“Я не должен. Я пришел только потому, что...”
“Ты потеряла серьгу?” Он вопросительно приподнял бровь. “Розалин, сегодня на тебе не было сережек”. Он бы знал. Все, что касалось ее, запечатлелось в его памяти и отказывалось уходить — в отличие от самой леди. Отступив назад, он кивнул в сторону своей
“Очень хорошо”. Она взяла свою свечу и осторожно шагнула внутрь. “Я не должна быть здесь”.
Он закрыл дверь, не сводя с нее глаз. “Нет, ты не должна. И все же, ты такая”.
“Да, это я”. Она казалась такой же шокированной своими действиями, как и он. Она переступила с ноги на ногу и оглядела комнату. Она, вероятно, рассматривала кресла перед потрескивающим камином, его куртку, перекинутую через приставной столик, его смятую постель… Ему следовало бы привести все в порядок.
Затем она замерла.
О чем она думала? Ему нужно было знать. Все, о чем Итан мог думать, это о силуэте ее тела под халатом и о том, какой будет ее кожа, когда он снимет халат с ее плеч. Он покачал головой. Он должен был держать себя в руках. Она была здесь не просто так, признавала она это или нет. “Это записка, которую ты прячешь за спиной?”
“Нет”. Она повернулась к нему лицом, ее глаза были круглыми от вины.
“Правда. Потому что мне показалось, что я видел тебя с листком бумаги в руке”.
Она покачала головой, ее грудь быстро поднималась и опадала с каждым вздохом. Он сделал шаг к ней, его рука легла на ее руку, которая все еще была переплетена за спиной.
“Ты уверена? Обычно я не вижу того, чего не существует”. Он обхватил пальцами ее локоть и мягко потянул за руку. Она была близко, достаточно близко, чтобы он почувствовал ее тепло у своей груди. Что произойдет, если он поцелует ее? Его рука скользнула вниз по ее руке, притягивая ее ближе к своему телу в процессе.
“У меня ... у меня нет...” Она прочистила горло и закрыла глаза, чтобы сказать: “У меня ничего нет”.
“Правда?” спросил он с усмешкой, выхватывая бумагу из ее пальцев и со смехом отступая на шаг. Он держал записку вне пределов ее досягаемости — достаточно легко, учитывая ее рост по сравнению с ним. “Тогда это было бы ...” Размахивая бумагой в воздухе, он наблюдал, как она потянулась, чтобы дотянуться до нее. Затем, подняв глаза, он оценил записку. “О, и смотри, на ней написано мое имя. Видишь? мистер Итан Мур”.
Она уперлась ему в грудь сжатыми кулаками. “ Не надо! Мне не следовало этого делать. Я не хотела, чтобы ты...
“Интересно, что там могло быть написано. И таким прекрасным почерком”. Он улыбнулся, глядя в ее сердитое лицо. “Мне особенно нравится небольшой поворот, который ты сделал, пересекая Т на Итане. Приятное дополнение”.
“Пожалуйста, верни мне записку”, - тихо попросила Розалин. “Теперь я понимаю, какой дурой была, написав это”.
Его рука опустилась, когда он увидел слезы в ее глазах. Пожалуйста, не плачь, молча взмолился он. Он просто немного повеселился. Он никогда не хотел причинить ей боль. “Ты
“О”. Она выглядела шокированной сменой темы, но, тем не менее, взяла бумагу обратно. “Что ж, спасибо. Я действительно написал это для вас, но это было в момент… Честно говоря, я не знаю, что это было в тот момент. Я села писать список Тревора, но не смогла. Мне нужно было это сказать. А потом, прежде чем я успел передумать, я уже был здесь, а потом появился ты, и… Я немного перегибаю палку, не так ли? Просто я не уверен, что делать, а я всегда уверен, что делать. Ты понимаешь?”
“Нет, вовсе нет. Почему бы тебе мне это не объяснить?” Он потянулся, чтобы взять ее за руку в свои объятия, потирая подушечкой большого пальца ее ладонь в попытке стереть смятение, которое она испытывала.
Она перевела дыхание, глядя ему в лицо, когда сказала: “Но в этом-то и проблема, не так ли? Я не должна тебе ничего объяснять. Я должна быть...” Она сделала шаг назад, но он не отпустил ее руку. “ Я должна быть в постели.
Он двинулся вперед, сокращая пропасть, которую она создала между ними. “Я рад услужить на этот счет”, - поддразнил он. Он не мог заполучить ее, ни сейчас, ни когда-либо. Но он мог мечтать об этом, не страдая из-за своей слабости и не будучи снова изгнанным из семьи.
“Моя кровать! Кровать, которую мне предоставили на время моего пребывания здесь. Не твоя!” Ее взгляд метнулся к его кровати в другом конце комнаты, и густой румянец залил ее щеки.
На мгновение воцарилась тишина, во время которой он поймал темное колечко свободной рукой и раскручивал его, пока оно не обвилось вокруг его пальца, прохладное и мягкое. Он многое потерял в своей жизни, и не только в случайных драках; он потерял свою семью, свой путь, а теперь он потерял Розалин из-за своего брата, хотя заново познакомился с ней только вчера. Его выбор времени действительно был неудачным, но это была Розлин. Она всегда была его — его другом, его спасением.
Когда они были детьми, она отвлекала его от суровой реальности, в которую он попадал, возвращаясь ночью домой, и она все еще отвлекает его от реальности сегодня. Их игры изменились, они выросли, но ее присутствие по-прежнему успокаивало всю боль и приносило столь необходимый смех в его истерзанную войной жизнь. Единственная проблема заключалась в том, что как только она покинет эту комнату, она больше не будет принадлежать ему. Она будет принадлежать его брату.
Это было то, чего она хотела?
То, чего он хотел, было прямо перед ним. Он хотел счастья и смеха с Розалин в своей руке, знать, что он может встретить завтрашний день, потому что она будет рядом. И он солгал бы, если бы сказал, что не хотел, чтобы ее тело обвивалось вокруг него так же, как ее волосы были накручены на его палец. Мысль о ней, распростертой на его кровати — его на ночь, чтобы наслаждаться ею, исследовать, как поля, по которым они вместе бродили много лет назад, — наполнила его разум бесконечными возможностями. Безумно авантюрное время, которое они провели бы вместе, вызвало бы улыбку на его лице, даже если этому не суждено было сбыться.