Печально известный наследник
Шрифт:
“Я все подготовил. У нее будут комнаты в моем новом доме. Все, что она захочет, будет принадлежать ей. Она наконец-то бросит твоего отца. Наконец-то мы сможем быть вместе ”.
“Она бы никогда не выбрала тебя”, - сказал Итан.
“Твой отец настроил ее против меня. Она должна была стать моей. Я годами жертвовал ради нее. И все, что я получил от нее взамен, было проклятое письмо с просьбой прекратить с ней встречаться. Ей нравились наши встречи.”
Итан шагнул вперед, его кровь кипела, и в его глазах не было ничего,
“Она любила меня! Она была просто сбита с толку, когда сказала, что пойдет к Чарльзу и все ему расскажет. После всей моей боли, всех моих усилий я не могла допустить, чтобы он победил — только не снова ”.
“Ты убил ее”. Итан заметил, что Сент-Джеймс медленно приближается со стороны комнаты, но не подал виду.
“Чарльз настроил ее против меня. Он забрал ее у меня. Но свои последние минуты она провела со мной, так что в конце концов я победил. Моя милая Кэтрин ”.
“Она не была твоей. Она никогда не была твоей”, - Итан выплюнул эти слова, глядя на пистолет, направленный ему в грудь. Сент-Джеймс приближался к Кладхарту, но недостаточно быстро. “Ты забрал жену у ее мужа, мать у ее детей. Это не любовь”.
“Что ты знаешь о любви? Ты думаешь, что любишь эту девчонку?” Он снова направил пистолет на Розалин.
Итан двинулся, чтобы заблокировать потенциальный удар. “Нет! Оставь Розалин в покое”.
“Вы слышите это, миледи? Он вас не любит. Для вас это даже к лучшему, поскольку вы оба умрете через несколько минут. Вам не придется страдать так, как страдал я ”.
“Ты недостаточно страдал. Ты убил мою мать!” Итан закричал. “Ты убил ее, а затем ты убил Тревора. И теперь ты осмеливаешься пытаться убить Розалин”.
Итан должен был добраться до этого пистолета. Очевидно, Розалин пришла в голову та же мысль, поскольку секундой позже ваза пролетела мимо его головы и врезалась в стол рядом с Кладхартом. Это была не идеальная цель, но она помогла привлечь внимание Кладхарта в тот решающий момент, который был необходим.
Прежде чем Итан успел пошевелиться, Сент-Джеймс метнулся к оружию, кончики его пальцев задели цель. Хватка Кладхарта ослабла, и дуло оружия указало в потолок, когда он попытался оттолкнуть Сент-Джеймса. Доля секунды - это все, что у него было, чтобы одержать верх.
Как брешь в обороне в драке, Итан увидел свою возможность и нырнул за пистолетом. Вырвав оружие из рук Кладхарта, он бросил его по полу Хардэуэю, который все еще удерживал Шарпа. Затем Итан набросился на человека, который отнял у него все, который намеревался забрать и Розалин.
“Ты убил мою мать”. Он ударил Кладхарта в челюсть.
“Ты убил моего брата”. Еще один удар сломал ему нос.
“Ты обокрал мою семью”. Он поднял мужчину с пола за рубашку и ударил его спиной о деревянную поверхность стола.
Его кулак был поднят, чтобы нанести еще один удар, на этот раз за то, что он посмел
Его тело вибрировало от гнева, а в ушах шумела кровь.
“Итан!”
Он сжал кулак, приготовившись.
“Итан, твоя мать не хотела бы этого. Ты хороший человек. Ты лучше его”, - умоляла Розалин.
Он опустил руку, кровь все еще стучала у него в ушах.
Розалин была права. Она всегда была права. Его мать не хотела бы, чтобы из-за ее смерти произошло еще больше насилия. Он тяжело выдохнул. Ее смерть — она ушла. Она умерла до того, как он поссорился со своим отцом в девятнадцать лет. Она была мертва, когда он отправился во Францию на ее поиски в двадцать, и сейчас ее нет.
Итана трясло, когда он опустил Кладхарта на пол и поднялся на ноги. В комнате было странно тихо после такого хаоса. В результате борьбы Сантино был опрокинут стул и сломан стол, но мужчина, должно быть, был без сознания, поскольку Джеймс теперь двигался к камину, чтобы подбросить дров в угасающий огонь.
Хардэуэй с силой толкнул Шарпа на стул, явно раздраженный тем, что ему не разрешили нанести удар. “Пистолет я оставлю себе”, - объявил он, прежде чем снова повернуться и свирепо посмотреть на своего подопечного.
А потом появилась Розалин. Она стояла перед Итаном, помятая, но живая. Он поднял руки к ее плечам, но остановился, не дотронувшись до нее, позволив рукам упасть по бокам. Он не имел права прикасаться к ней — больше нет. Он должен был уважать ее желания. Это было наименьшее, что он мог сделать после того, через что заставил ее пройти. “С тобой все в порядке?” он спросил.
“Я думаю, что да, в свете сложившихся обстоятельств”.
“Мне жаль. Ничего из этого не было...”
“Я в порядке, Итан. Правда, в порядке”.
Он кивнул и скрестил руки на груди, чтобы не потянуться к ней, но это не помешало ему встретиться с ней взглядом. Она больше ничего не сказала, но ее губы были поджаты, когда она посмотрела на него. Так много всего произошло за последние несколько часов, так много было сказано. И все же заявления Кладхарта о любви были тем, что звучало в его ушах. “О том, что сказал Кладхарт ...”
“Он сказал немало вещей”.
“Это он сделал”.
“Итан, ты не обязан ничего объяснять”, - предложила она. “Ты прошел через тяжелое испытание сегодня вечером. Мы оба прошли”.
“Это правда. Но я должен это сказать”. Он тщательно подбирал слова. “Та часть, когда он сказал, что я тебя не люблю. Это было неправдой”.
“О. Это...” Ее голос затих, когда она посмотрела на него.
“Я действительно люблю тебя, Розалин. Всегда любил”, - четко заявил он, не заботясь о том, услышат ли его друзья. Пока она слышала его, это было все, что имело значение.