Печать дьявола
Шрифт:
В ответ Митгарт резонно заметил, что Шаду -- не Париж, и претензии к жизни в таких местах надо снизить до минимума. Он осведомился, стоит ли брать в местной лавчонке перно? Не подделка ли? Времена настали удручающе двуличные -- ни в чём нельзя быть уверенным. Фенриц заверил его, что вчера они с Августом хряпнули семь бутылок -- и не отравились. Митгарт покивал головой, как бы признавая, что такая рекомендация достаточна, про себя же подумал, что такие свиньи, как Нергал и Мормо, могут, не отравившись, выхлестать и бочку денатурата.
Фенриц же, набрав полную
Недалеко от своих дверей он неожиданно вновь увидел Лили, удивившись её анемичной меловой бледности. Не видя его, она, чуть пошатываясь и цепляясь за стену, медленно пошла вниз по ступеням. Занеся корзину с бутылками к себе в гостиную, заинтригованный Нергал рысью помчался к Мормо.
Тот встретил его противоречивым сочетанием хамской ругани и лучащейся довольством физиономии.
– - Gerippe! Scheusal! Ты что мне подсунул?
– - Чего ты разорался?
– - изумился Нергал.
– - Разве не помнишь, что сказал на последней проповеди отец Бриссар? "Делитесь с ближним последним!" Могли ли не задеть моё нежное сердце столь проникновенные слова? Я и поделился...
– - Чем? Последней ...
– - Мормо употребил слово, которое, хотя не произносилось в аристократических салонах, было в ходу у всех грузчиков крупных морских портов.
– - Хотя...-- он помолчал, а потом задумчиво продолжил, -- кое в чём она мастерица. И о-о-очень вынослива, а главное, полностью лишена дурацких комплексов. Но -- шлюха.
– - А ты кого хотел? Терезу Авильскую? А, кстати, что ты с ней сделал? Шалава шаталась, как мачта в шторм.
– - Да я не стал бы, -- развёл руками Мормо, -- сам понимаешь, здесь ещё годы торчать, но рыжая бестия пыталась укусить меня. В избытке чувств, надо полагать. Пришлось показать ей, как это надо делать.
– - Ты не переусердствовал?
– - полюбопытствовал Фенриц.
Мормо улыбнулся. От такой улыбки многим бы стало не по себе. Впрочем, к Нергалу это не относилось.
– - Ну что ты, дружок. Я не голоден. Так она согласилась на Мессу?
Фенриц изумлённо, слегка вытаращив жёлто-карие глаза, кивнул.
– - Надеюсь, она не будет слишком шокирована, когда узнает...
Нергал перебил:
– - Она знает.
– - Что?!
– - Я сказал ей.
– - Ты...сошёл с ума? Постой, а что она?
– - Я ж тебе говорю, согласилась.
Брови Мормо взлетели на целый дюйм.
– - В любом случае, если в первый раз она там появится...
– - Август резко прервал разговор, облизнул алые губы и деловито осведомился, -- ты доел поросёнка?
Сложившееся после первой близкой встречи не слишком высокое мнение Мормо о Лили, после первой же Чёрной мессы, проведённой совместно в его апартаментах, выросло на порядок. Участие Лили, по мнению Августа, придало этому немного сухому и чопорному церемониалу отблеск некоего сакрального распутства, изощрённой и рафинированной пикантности и даже -- высокой театральной трагедийности. "Sehr gut, meine Herren, sehr gut".
Лили начала возбуждать Мормо
Глава 4. Склонности и предпочтения
Владей я словом огненных поэм,
Я б всё равно пред ней остался нем...
– - И.В. Гёте, "Фауст"
Восковые свечи в апартаментах Гиллеля Хамала в этот вечер потрескивали в позеленевших бронзовых шандалах, их пламя искрилось в бокалах с рубиновым вином. Морис де Невер, приглашённый Хамалом на ужин, казался откровенно пьяным, сам Гиллель тоже расслабился и потерял счёт выпитому. Они засиделись далеко за полночь. Гиллель говорил о женщинах, а Невер слушал, изредка вставляя реплики.
Морис вообще-то не любил подобную болтовню, но сейчас живо и охотно поддерживал беседу. Из случайно услышанного разговора двух девиц в борделе Бове, Морис знал, что "клиента ужасней, чем мсье Хамал" там ещё не встречали, и французу захотелось понять, что такого ужасного могли найти шлюхи, привыкшие к любым прихотям, в этом лощёном субтильном юноше? При этом ему хотелось проверить и ещё одно странное подозрение, правда не оформившееся до конца в мозгу, -- и потому он то и дело подливал вино в бокал Хамала, хоть и видел, что его собутыльник уже не вяжет лыка.
– - Вы, Невер, я заметил, каждую раздеваете взглядом, но равно холодны ко всем. "Женщина -- как сон, должна чаровать ночью и исчезать поутру"? Полагаю, Вы правы. Трудно найти La Venus de l ?Adriatique sort de l'eau son corps rose et blanc... для чего-то стоящего.
– - Язык Хамала поворачивался с трудом.
– - Но вы, французы, надо отдать вам должное, тонко понимаете женщин.
Невер исподлобья бросил короткий недоумевающий взгляд на Гиллеля и улыбнулся. Голос его был пьяным, Морис чуть растягивал фразы, которые, под влиянием выпитого, несколько утратили чёткость.
– - Нет-нет, Хамал, притворяться, что понимаешь женщин как-то даже невежливо, а вот действительно их понимать -- это уже... аморально. Я никогда и не пытался -- ни понимать, ни объяснять, ни, что ещё глупее, -- убеждать. Убедить можно мужчину. Я иногда -- уговаривал. Впрочем, даже этого почти никогда не требовалось.
– - Ещё бы, с такой-то внешностью, -- Хамал завистливо, но беззлобно покосился на Мориса.
– - Конечно, любая Венера Адриатики всегда к услугам вашей постели, и понимать, что она там думает, -- излишнее беспокойство. Впрочем, иногда такое понимание полезно...
– - Он пьяно улыбнулся.
– - Всё не решаюсь спросить о вашем самочувствии после общения с рыжеволосой бестией. Я не мог предупредить вас, простите, сам не сразу понял... Мысли этих баб...
– - язык Хамала совсем отяжелел и заплетался.
– - Впрочем, -- вяло продолжил он, -- мужчина, если бы даже и смог понять, что думает женщина, всё равно ни за что не поверил бы.