Печать Джа. Том первый

Углов Артем

Я бросил быстрый взгляд на капитана и тот едва заметно кивнул. Мол, рассказывай все как есть, без утайки.

Ну я и рассказал, как полгода ошивался в порту Лядово, ожидая подходящий корабль. Как всучил чернецу из числа таможенных взятку в сотню золотых крон - целое состояние по меркам улицы. И конечно же пузатый чиновник моментально прицепился к моим словам.

– Откуда такое богатство? С твоих слов выходит, что работал…, - пухлый палец уперся в строку с едва успевшими подсохнуть чернилами.

Чиновник явно не собирался продолжать, ожидая повторных показаний. Он меня что, за лоха держит? Рассчитывает

поймать в столь простецки состряпанную ловушку? Я прекрасно помнил то, о чем говорил пять минут назад – имена, даты, потому как ничего не выдумывал, а даже если бы сочинил, непременно бы отметку в памяти оставил. Другие в районе Кирпичников не выживали.

– Работал грузчиком на верфи братьев Савватеевых. И помощником конюшего при дворе купца Трошина.

– Неужели торговцы достославного города Лядово, столь богаты, что готовы платить грузчику золотом?

– С чего вы взяли?

– Как с чего? Ты же сам только что сказал, что за полгода заработал сто золотых.

И улыбка такая добрая, что у душегуба, медленно вонзающего нож в тело.

– Сударь, додумывать за меня не надо, и утверждать то, чего я не говорил, тоже не следует.

– Уточни.

– Чего здесь уточнять? Озвученная сумма была вручена чернецу в качестве взятки, чтобы провел на борт корабля и помог спрятаться. А уж как она была заработана – отдельная история.

– Позвольте-позвольте.

– Вам как, с самого начала?

На радушной физиономии чиновника появилось озадаченное выражение.

– Сударь, эти деньги я зарабатывал сколько себя помню, с раннего детства. Откладывал по медяку, вот и сложился капитал. А откуда конкретно каждая монетка взялась, уж простите, ответить не смогу – учета не вел.

– То есть ты утверждаешь, что рос на улице и все это время добросовестно зарабатывал на жизнь? Ни разу не воровал, не разбойничал?

Вот ведь гнида чиновничья - копает и копает, в надежде услышать любое неосторожно сказанное слово. За которое будет повод зацепиться и потащить, словно рыбу, угодившую на крючок. Терпеть не могу сию братию, потому как успел навидаться за короткую жизнь. Ему не истина нужна, а дело раскрыть, повесив преступление на маленького человечка. Вот только не выйдет ничего, не той закалки кирпич сломать пытаетесь, господин законник.

Я так и сказал, прямо и без утайки:

– Кражу повесить хотите?

– Отчего же кражу… С учетом числа жертв тянет на разбойное нападение.

– Какого нападения?

– Известно какого, - пухлые пальцы чиновника перестали суетливо подергиваться, и вытянулись, словно у кота, выпустившего острые когти. – Третьего дня на гостиничный номер его светлости Алекса Дудикова был совершен налет, в ходе которого было убито трое человек: двое постояльцев и один охранник.

– Промашечка вышла, господин чиновник. В день налета я находился на борту корабля – это каждый подтвердить сможет.

– Как удобно получается, куда не кинь взгляд, всюду железное алиби. Когда каюту барона прошлой ночью вскрывали, тебя на борту уже не было.

– Не было, - подтвердил я, - у любого спросите, я в таверне пивом заливался.

– Спросим, обязательно спросим, - пальцы законника вновь ожили, доставая на свет очередную бумагу. – Свидетели утверждают, что прошлой ночью ты отлучался.

Свидетели

утверждают… Да большинство из этих свидетелей к полуночи лыко не вязало, а Зычник так и вовсе красавицу ундину в кустах увидел, когда по малой нужде ходил.

– Да, отлучался и что? Хотите сказать, я вплавь добрался до корабля, незаметно поднялся на борт, вскрыл замок каюты и вернулся обратно? Бред какой-то…

– Матросы утверждают, что ты ловкий малый.

– Я может быть и ловкий, но не фокусник. Провернуть подобный трюк силёнок не хватит.

– А на что хватит? – тут же ввернул чиновник. Да так ловко у него это получилось, словно Сига с Кирпичного только что признался в воровском прошлом.

– Сударь, вы мне голову не морочьте. Если подозреваете в чем-то, так прямо и скажите, предъявив доказательства, а нет – отпустите с миром.

Сударь соизволил промолчать.

– У вас кражи нет, - продолжил я свое наступление.
– Побрякушки остались лежать в каюте, и даже монет не тронули. Тогда чего вы добиваетесь? Пытаетесь понять, зачем понадобилось ломать замок? Ну так это не ко мне, ищите виновников в другом месте, а ежели…

Договорить не успел - чиновник кивком указал на дверь и меня схватили за шкирку, словно нашкодившего кутенка. Поволокли к выходу, так что едва успевал перебирать босыми пятками. Петли протяжно скрипнули и мое тело вышвырнули наружу. За спиной раздался усталый голос чиновника:

– Капитан, это не мое дело, но я бы этого ловкача ссадил на берег, а лучше вздернул на рее.

Дослушать не дали – дверь в каюту капитана резко захлопнулась.

Ссадил бы он на берег… Да с удовольствием, тем более что припрятанного добра, снятого с убитого барона, хватит на долгие месяцы сытой жизни.

Я всерьез задумался над бегством с корабля, но здраво рассудив, решил не торопить события. Да, Печати Джа на борту больше нет – драгоценная награда оказалась украдена другими, куда более ловкими и расторопными. Такое случается, чай не впервой. Жизнь на этом не заканчивается, и солнце по-прежнему встает на востоке, а раз так, то следует вспомнить об изначальной цели путешествия, о той самой Земле Обетованной.

Мне, кровь из носа, нужно было попасть в Новый Свет - в мир равных возможностей и справедливости, где закон един для всех и где каждому дается шанс начать сначала. А закопанные монеты… Сколько их еще будет.

Острова Святой Мади экипаж корабля покидал в приподнятом настроении. И даже команда «поднять паруса» прозвучала по-особенному, словно «Оливковую ветвь» впервые спустили на воду, и та поплыла белым лебедем, величаво и торжественно.

Экипажу порядком поднадоело торчать в кубрике, ходить на допросы и видеть хмурые физиономии стражников. Моряки терпеть не могли чужаков на борту, а уж таких как эти – втройне, поэтому искренне радовались, наблюдая, как далекие острова тают в предрассветной дымке. Как вместе с ними исчезает суетливый чиновник, его светлость барон Дудиков, и три матроса, тела которых так и не нашли. А еще в одном глухом закоулке остались лежать прикопанные драгоценности. Они тревожили душу, но не так, как упущенная Печать Джа, потому как золото оно везде золото, его и по то сторону океана добыть можно, а вот божественный артефакт…