Печать Медичи
Шрифт:
— Но мне хотелось бы знать, что произойдет с каждым из этих персонажей в дальнейшем, — не унимался я.
— Ты очень сообразителен, Маттео. Это как раз то, о чем я хотел бы поговорить с тобой. Пока ты не ушел, пойдем-ка вон туда и побеседуем наедине. Нам нужно кое-что обсудить.
Он провел меня в центр зала.
— Это было осенью того года, когда ты пришел во Флоренцию и снова присоединился к нам. Помнишь это время?
Да, я хорошо помнил это время.
Когда мы ушли из монастыря в Мельте, а потом расстались, я несколько недель скитался по горам, а потом добрался до
Было достаточно тепло для того, чтобы спать под открытым небом, так что я присмотрел небольшую пещерку на отвесном берегу Арно и устроил себе там уютное убежище.
В конце августа до меня дошли новости из Рима. Папа Александр Борджа умер. Как-то после ужина он почувствовал себя плохо и вскоре скончался. В Италии стояла в то время доселе небывалая жара, а в Риме свирепствовала малярия, занесенная комарами с окрестных болот. Большинство людей считали, что Папа был отравлен, и не обязательно кем-то: он вполне мог отравить себя сам, по ошибке. Смерть его была воистину ужасна. Он заслужил ее всей своей жизнью.
Некоторое время церковь и ее вожди пребывали в смятении, наконец был избран новый Папа — Юлий. Этот человек, будучи сам прирожденным воителем, не хотел иметь соперника в лице Чезаре Борджа и потому отстранил Валентино от командования папскими войсками, намереваясь возглавить их лично. Кроме того, он отказался признать Борджа герцогом Романьи и потребовал, чтобы тот передал все захваченные им в Романье города под папский контроль. Из страха за свою жизнь Чезаре Борджа бежал в Испанию.
Узнав о таком повороте в делах Борджа, я немедленно почувствовал себя в большей безопасности, потому что Сандино не кому-нибудь, а Чезаре Борджа хотел продать печать Медичи.
Я не знал всего этого, когда в Ферраре Сандино в первый раз приказал мне встретиться со священником по имени отец Альбиери. Тогда он лишь сказал мне, что такой-то священник, прибывший в Феррару на свадьбу Лукреции Борджа, знает местонахождение некой запертой шкатулки, содержащей предмет, который жаждет заполучить он, Сандино. Мне следовало открыть замок, взять эту вещь и снова запереть шкатулку, причем таким образом, чтобы никто не догадался о том, что ее вообще отпирали. Когда отец Альбиери провел меня в нужный дом в Ферраре, я с легкостью выполнил все, что от меня требовалось. Но священник объяснил мне, что это за предмет, и настоял на том, чтобы я унес его. Он положил печать в кожаный мешочек на ремне и опоясал меня этим ремнем. Должно быть, он испытывал чувство вины за то, что заставил ребенка совершить воровство, и поэтому так настаивал на том, чтобы отпустить мне грехи и дать свое благословение, прежде чем мы с ним отправимся на встречу с Сандино.
Священник ошибся! Если кому и надо было исповедаться, так это ему самому, ибо весьма скоро ему предстояло встретиться с Создателем! Но ни он, ни я не подозревали, что Сандино предаст нас, как только мы встретимся.
Когда Сандино поздоровался с нами, священник сказал:
— Вот то, что вы искали. Это настоящее сокровище.
Сандино осклабился в широкой
— Теперь будем купаться в золоте! Чезаре Борджа хорошо заплатит нам за печать Медичи!
— Борджа?! — ужаснулся отец Альбиери. — Но вы сказали мне, что работаете на Медичи! Лишь по этой причине я согласился помочь вам!
— Знаю! — прошипел Сандино. — Если бы я с самого начала сказал вам правду, то сейчас сокровище не было бы в моих руках!
И с этими словами негодяй взмахнул дубинкой и размозжил священнику череп. Нет сомнения, что он сделал бы то же самое со мной, если бы мне не удалось убежать.
Я никак не мог понять, зачем Сандино понадобилось убивать нас. Сначала я подумал, что он просто не захотел делиться с нами вознаграждением, но потом догадался, что он не был уверен в нашем молчании.
Лишь став старше, я узнал, что ценность печати Медичи намного превосходила цену золота, из которого была сделана. Печать могла бы быть использована в качестве подписи под любым документом, и тогда все поверили бы, что документ исходит от Медичи. С помощью этой печати стремящийся к абсолютной власти Борджа мог бы получать займы, подделывать бумаги и устраивать всякие заговоры, перекладывая всю вину за них на семейство Медичи. Но, может, теперь, когда Чезаре Борджа покинул Италию и прошел уже целый год с тех пор, как я украл печать, Сандино перестанет преследовать меня?
Поэтому после того, как я услышал, что Папа Юлий не потерпит возвращения Чезаре Борджа в любую часть Италии, я уже не так боялся появляться на людях. Я стал находить кое-какую работу в лавках, расположенных вокруг рыночной площади во Флоренции, за пару грошей или кусок хлеба помогал разносить покупки. Я хорошо запоминал имена и адреса, ведь и в прошлом мне приходилось этим заниматься.
Однажды я слонялся по улице в ожидании, когда подвернется какая-нибудь работа, как вдруг меня кто-то схватил за плечо. Это был Фелипе. Леонардо да Винчи вернулся во Флоренцию, и теперь Фелипе вышел в город за покупками для хозяйства. Фелипе сообщил мне, что маэстро оправился от депрессии, оставил службу у Борджа и вернулся к живописи. Потом мы вместе отправились в монастырь Санта-Мария-Новелла, где хозяин поселился и устроил свою мастерскую.
— Спасибо вам за то, что снова взяли меня к себе, — обратился я к маэстро.
Он сидел на табурете, стоявшем рядом с верстаком Зороастро в удаленном уголке зала, где никто не мог нас услышать.
— Я прошу тебя вспомнить обстоятельства твоего возвращения ко мне на службу, Маттео, вовсе не для того, чтобы ты благодарил меня. Ты можешь мысленно вернуться в то время, когда мы жили в монастыре Санта-Мария-Новелла осенью тысяча пятьсот третьего года?
— Это совсем не сложно, — ответил я.
Мне было интересно следить за тем, как оборудуется художественная мастерская. Все помощники маэстро находились в сильном возбуждении с тех пор, как он получил этот заказ, ведь это сулило регулярный доход в течение нескольких лет, не говоря о редкой возможности участвовать в столь грандиозном предприятии. Именно тогда я и повстречал Зороастро.
Появившись неизвестно откуда, он оборудовал в монастырском дворе кузницу. Несколько долгих холодных месяцев мы слаженно трудились над этим проектом.