Печать на устах. Рыцарь

Романова Галина Львовна

В любом замке гость издалека – это праздник и повод устроить маленький пир. Особенно когда гость – странствующий рыцарь, который отправился на подвиги ради неразделенной любви. Все невеликое женское население замка – лишь несколько рыцарей были женаты – включая даже служанок, использовало малейший предлог для того, чтобы хоть одним глазком взглянуть на загадочного незнакомца. Тот, как ни в чем не бывало, сидел у камина в обществе леди Рейдиар и с вежливой улыбкой внимал ее речам. Сам он голоса не подавал, но часто кивал или отрицательно качал

головой, а в некоторых случаях оборачивался на своего оруженосца, который стоял позади его кресла. Тогда тот ненадолго становился его устами.

Совершенно неожиданно – во всяком случае, для гостей – в зал явилась замковая Видящая. Постукивая посохом, волшебница прошла к накрытым столам, кивая головы и улыбаясь в ответ на приветствия. Увидев леди Рейдиар и гостей, она направилась к ним.

Первым заметивший Видящую, оруженосец слегка вздрогнул, бросив на своего господина тревожный взгляд, но у того на лице не дрогнул ни единый мускул. Наоборот, заметив подходившую волшебницу, Найлор Шёлковый вскочил с места и почтительно преклонил перед нею колено, прижимая руку к груди.

– У нас в замке опять гости, - произнесла Видящая.

– Да, благодарение Покровителям, скучать не приходится, - ответила леди Рейдиар.

– Кто вы и что привело вас сюда? – осведомилась волшебница у рыцаря.

Тот сделал перед лицом резкий жест и покачал головой.

– Мой господин, лорд Найлор Шёлковый, - спокойным голосом промолвил уже вполне овладевший собой оруженосец, - сожалеет, что не может говорить с вами.

– Он немой? – волшебница прямо взглянула на говорившего.

– Он дал обет молчания из-за любви к прекрасной леди Исмираль! – воскликнула леди Рейдиар. – Не правда ли, это так возвышенно? Вы должны благословить этого рыцаря, матушка, дабы его предприятие увенчалось успехом, и его возлюбленная ответила ему взаимностью.

Видящая посмотрела на коленопреклоненного рыцаря так внимательно, словно хотела запомнить его лицо до малейшей черточки. Потом медленно положила руку ему на волосы.

– Если чисты помыслы твои, о, благородный рыцарь, да будет с тобой благословение Покровителей, - сказала она. – Но, коли лелеешь ты в душе чёрные мысли, нет тебе моего напутствия.

Рыцарь ответил ей такой спокойной и светлой улыбкой, что она невольно улыбнулась в ответ и позволила поцеловать себе руку прежде, чем отойти и занять своё место за накрытыми столами. Но и оттуда она время от времени бросала вопросительные взгляды на рыцаря и его оруженосца.

– А все-таки какая жалость, что вы дали обет молчания, - сказала леди Рейдиар, которая, как справедливо заметил её сын, не умела долго молчать. – Мы бы с удовольствием послушали про ваши подвиги и приключения!

Найлор Шёлковый нахмурился и помотал головой, небрежно отмахнувшись, и сидевший рядом оруженосец подал голос:

– Мой господин считает, что это не повод для разговоров. Он совершал свои подвиги не столько ради славы, сколько ради своей возлюбленной!

– Совершали

подвиги – и никому об этом не рассказывали? Это свидетельствует либо о скромности, либо о глупости, а вы кажетесь мне очень умным, - категорично заявила леди. – Скажите на милость, а как ваша возлюбленная узнает про ваши деяния, если вы сами отказываетесь о них говорить? Есть вообще кто-нибудь, кто знает про них, кроме вас двоих?

Рыцарь развернулся к оруженосцу, выразительно шевельнув бровями, и еле заметно покачал головой. Он не знал, что делать.

– Мой господин не говорит об этом сам, - нашелся слуга, - но те, кого он спас, кому помог в час беды, знают о них и рассказывают об этом на всех углах…

– То есть, должны рассказывать, - промолвил лорд Рейдиар. – Что-то мы тут ничего не слышали о ваших подвигах! Тут недавно к нам приезжали артисты – и они ни словом не обмолвились о них!

Шелковый Рыцарь обезоруживающе улыбнулся и развел руками – мол, я прекрасно сознаю тщету своих надежд.

– Вы романтик, - сделала свой вывод хозяйка замка, - и нравитесь мне! Скажите имя своей возлюбленной. Я напишу ей про ваши чувства!

Неизвестно, кто был более удивлен этим предложением – сам гость или ее сын.

– Мама, вы сошли с ума! – прошипел лорд Рейдиар. – Что за странная блажь?

– А что тут такого? – откликнулась та. – Это вы, сын мой, совсем голову потеряли! То на охоте сутками пропадаете, то таскаете в родовой замок всяких потаскушек! А у нашего гостя высокое чувство! И я хочу ему помочь!

Гость сидел, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла, и изо всех сил старался сохранять спокойствие. При всем желании он не мог назвать ни одного женского имени. Если только…

Рука оруженосца ободряюще сжала его плечо:

– Исмираль. Ее имя – Исмираль.

От дальнейших расспросов гостя спасло появление на столах ужина. Повара спешили приготовить угощение – кроме остатков недоеденного вчера кабана, на стол выставили всю добытую Рейдиаром на утренней охоте дичь, щедро сдобрив ее пряными травами. Малое число свежих фруктов и сластей искупалось количеством наспех сготовленных печений различной формы и тортом из творога с цукатами. Гость набросился на еду с жадностью, как любой, кто много времени провел в седле и успел проголодаться. И расспросы хозяев не мешали ему в этом деле – ведь в основном отвечал за него оруженосец.

– И сколько подвигов вы уже совершили? – спрашивал Рейдиар.

– Пока не слишком много. Нам не особенно везет на встречи со злыми чародеями и чудовищами. Пока мы только помогаем попавшим в беду девицам…

Это был смелый выпад, но лорд Рейдиар спокойно поинтересовался:

– И сколько девиц вы уже спасли, милорд?

Шелковый Рыцарь переглянулся со своим оруженосцем и, вздохнув, поднял один палец.

– Всего одну? – расхохотался хозяин замка. – Да, нескоро прекрасная Исмираль будет наслышана о ваших подвигах!