Печать на устах. Рыцарь

Романова Галина Львовна

– А что мы можем сделать? – повторил Янсор. – Ничего!

– Ну, я бы рискнул предложить вариант, - осторожно промолвил мастер Неар. – Можно вернуться к замку Элестар и попросить помощи у его владельца. Мы помогли спасти его дочь, так неужели он откажет…

– Он откажет, - угрюмо, как о давно решенном, ответил менестрелю актер. – Высокие лорды не станут ссориться из-за посторонней девушки, тем более актрисы. Тем более, что это далеко от его владений. И путь назад займет несколько дней. С Соэль может случиться всякое…

–

Ой! – Ниэль зарыдала в голос и кинулась Ханирель на шею. Все невольно притихли, сочувствуя матери. Тайн и Тиар сжимали кулаки в бессильной ярости. Легко на сцене произносить красивые слова и пронзать врага бутафорским мечом. А ты попробуй быть настоящим героем и в жизни преодолевать все преграды, какие встают перед выдуманным персонажем!

– А что, если, в самом деле, попробовать, - начал было Тайн, но тут же замолк, словно устыдившись своего неуместного оптимизма.

– Что – попробовать?
– спросил мастер Боар.
– Сыграть лорда?

– Да, - ободренный вниманием, юноша заговорил смелее. – Я вот подумал – если настоящие лорды не захотят нам помогать, мы сами смогли бы… Мы же артисты!

Ниэль вдруг перестала плакать и выпрямилась. Глаза матери загорелись безумной надеждой на спасение ребенка.

– Мы должны это сделать! – промолвила она. – Ради моей дочери! Ради нас самих! Хотя бы попытаться…

– Но у нас ничего не получится, - покачал головой мастер Неар. – Это безумие. Кого мы пытаемся обмануть?

Но менестреля никто не слушал. Раз решившись, артисты словно ощутили силу и уверенность, которой не было раньше.

– Но кто из нас сыграет эту роль? – размышлял вслух мастер Боар, так спокойно, словно собирался поставить очередной спектакль. У актёра нашлось дело, и все эмоции отошли на второй план.
– Это ведь не пьеса – это жизнь! И играть надо так, словно… словно…

Подыскивая сравнение, мастер Боар повел глазами туда-сюда и замолк, уставившись в одну точку. Понемногу взгляды остальных переместились туда же…

На Лейра.

Юноша стоял, опершись на трофейное копье и, внимательно слушая разговоры, но в его позе было что-то такое, отчего опытный артист медленно поднялся на ноги и подошел к немому, кладя ему руки на плечи:

– Ты.

Лейр шевельнул бровями. Его подвижное лицо выразило удивление и напряженное внимание.

– Ы-а?

– А ведь верно, - Тайн вскочил, как подброшенный, деятельно потирая руки. – Это отличная идея! Осталось только придумать сюжет… Мастер Неар, Раэна, вы ведь быстренько сможете что-нибудь сочинить?

Учитель и ученица переглянулись. Одно дело – выдумывать что-то сказочное для сцены и совсем другое – писать что-то реальное для жизни. Но это было настоящее дело, которое отвлекало от постигшей труппу беды. Сам менестрель все еще терзался сомнениями в том, стоило ли простым артистам спорить с сильными мира сего, но девушка уже сорвалась с места и бросилась за чернилами и обрывками пергамента.

Все

остальные тоже оживились – нет ничего хуже и горше, чем сидеть на одном месте, зная, что ничего нельзя сделать. Женщины вместе с Тайном и Тиаром поспешили к фургону, чтобы как следует перерыть весь реквизит в поисках подходящей одежды. Остальные мужчины окружили Лейра, наперебой наставляя его. Юноша вертел головой туда-сюда и еле успевал кивать на каждое слово.

Разбили лагерь, и, рассевшись возле костра, женщины принялись перебирать театральные костюмы, перешивая и переделывая некоторые из них. Лейр был примерно одного роста с Тайном и Тиаром, которые часто рядились в рыцарей и принцев, но немного шире их в плечах, так что особых проблем не возникало.

Наконец, наряд был готов. Но, едва Лейр предстал перед артистами в новом облике, все – и мастер Боар, как самый опытный актер – покачали головами:

– Нет, так не пойдет! Для сцены это хорошо, но что-то я не припомню, чтобы настоящие лорды ходили с картонными мечами и в кожаных доспехах, обшитых фольгой.

Воодушевленные было артисты опять приуныли. И тут Янсор, который улучил минутку и по давней браконьерской привычке отошел от фургона к кустам, чтобы попытаться привесить в зарослях силок, первым услышал цокот копыт.

Лорд Рейдиар не особо удивился, узнав, что его немедленно желает видеть матушка. Леди Рейдиар откровенно скучала в уединенном замке, где из всех развлечений только ожидание возвращения с охоты сына да шитье. Она уже по два раза украсила гобеленами все парадные и жилые комнаты замка и планировала точно также украсить лестницы. Мать и сейчас встретила сына за вышивкой очередного полотна. Длинное, локтей в тридцать, оно было готово примерно на две трети. Одна его часть была натянута на пяльцы, другая складками валялась на полу.

– Смотрите, не наступите на уникорнов, сын мой, - предупредила леди, едва лорд переступил порог.

Тот немедленно шарахнулся назад. В голове мелькнула нехорошая мысль, что мама немного заговаривается. Сначала уникорны, потом розовые единороги, а дальше что?

– С вами все в порядке, леди? – осторожно поинтересовался он. – Тут нет никаких уникорнов!

– Есть, - подтвердила самые худшие подозрения леди, яростно орудуя иглой, - просто вы их не видите!

Ну, все. Началось!

– Хорошо, матушка, - почтительный сын шагнул в сторонку, обходя мастерицу по стеночке, - я согласен…

– И быков тоже!

– Быков?

– Диких. Да, там где-то и лошади должны быть!

Рейдиар прислонился к стене, вытирая пот. Всё было хуже, чем он думал. Интересно, когда начнется вторая стадия помешательства?

– Какие лошади, матушка? Где вы видите тут лошадей?

– Я их вижу, - женщина наконец отложила иглу и встала, - а вот вы – нет. Посмотрите под ноги, сделайте милость!