Печать на устах. Рыцарь

Романова Галина Львовна

Таша, направившаяся было к фургону за сушеными травами, вдруг шарахнулась прочь и завизжала так пронзительно, что все невольно повскакали с мест, хватаясь за палки и ножи. Из-за повозки медленно и спокойно, как у себя дома, вышел еще один рыцарь. Шлем низко надвинут на глаза, забрало скрывало лицо, но двигался он с уверенной грацией воина, который с детства приучен к тяжести доспехов и ощущает оружие как часть своего тела.

В полном молчании подойдя к замершим артистам, рыцарь также медленно и плавно преклонил перед оцепеневшей Ниэль колено, взял ее ставшую безвольной руку и только тогда открыл забрало, чтобы поцеловать запястье.

– Лейр, - выдохнул мастер Боар, наконец, узнав юношу. – Ты…

Тот встал и, смущенно

улыбнувшись, развел руками.

– Вот это да! – мастер Боар обошел его кругом. – Никогда бы не подумал… Ты действительно лорд.

– Да, - кивнул мастер Неар. – Это сыграть невозможно.

– Мы сами удивились! – сзади подошли Тайн и Тиар. – Сначала все шло нормально, потом мы слегка запутались во всех этих ремешках и креплениях, он попросил нас отойти и сам все это надел.

Артисты столпились вокруг юноши, восторгаясь его осанкой, фигурой и каждым жестом, как дети. Тайн и Тиар тихо вздыхали – они часто в пьесах играли героев и принцев, но сейчас ясно видели, что до настоящего лорда им далеко. Ни одного лишнего жеста, ни одного слова – а все сразу понятно! Если кто-то из труппы и сомневался в благородном происхождении Лейра, то теперь отпали последние сомнения. Поневоле признаешь справедливым тот факт, что лорды сами себя именуют высокородными!

– Но есть одна проблема, - остудил восторги коллег менестрель. – Лейр не может пойти один. Он же немой!

– Он не немой, - тут же нашлась Раэна. – Он дал обет молчания! А вместо него разговаривать будет его слуга.

– Оруженосец, - поправил ученицу мастер Неар. – У благородных лордов всегда оруженосцы. Кто сыграет эту роль?

Сразу все, как один, сделали шаг вперед. Но мастер Боар решительно покачал головой:

– Так не годится! Крунху не пойдет – он слишком приметный, и у лорда Рейдиара его могут узнать. Тиар, Даррен и вы, Неар, полукровки – а лордам служат только чистокровные эльфы. Поэтому пойду я.

– А я? – встрепенулся Тайн. – Я тоже эльф! И потом – Соэль моя сестра.

– И моя дочь, - отец положил руку на плечо сыну. – Я рассматриваю все варианты и, если что-то случится, не могу допустить, чтобы погибли все мои дети. Кроме того, я в той пьесе был не слишком занят и не думаю, чтобы лорд Рейдиар меня хорошо запомнил. Вы нас загримируете? – он обернулся к жене и ее матери, и женщины кивнули.

Еще полчаса ушло на то, чтобы с помощью румян, красок, белил, притираний и накладных бровей и носов слегка омолодить одного из артистов и чуть-чуть состарить другого. В результате они оказались почти ровесниками, а коротко стриженные, до плеч, волосы Лейра скрыли под париком и заплели искусственные волосы в тугую косу. Пока Ниэль и Ханирель занимались этим, Таша и Раэна в четыре руки быстро подшили на простой рыцарский плащ яркую подкладку и прикрепили к уздечке и седлу красную тесьму с бахромой. Пусть она немного обтрепалась, но в результате получилось хоть и не новое, но зато богатое седло. Вместо вымпела на трофейное копье ученица менестреля пожертвовала подаренную леди Исмираль ленту – и образ рыцаря, странствующего по обету из-за неразделенной любви, был готов.

– Ну, что? – поинтересовался мастер Неар, когда артисты, осмотрев результаты своих трудов, сошлись на том, что лучше они сделать все равно не в состоянии. – Пора?

– Нет, - мастер Боар поправил на боку бутафорские ножны для меча, в которые был вставлен настоящий боевой нож самого менестреля. – Мы артисты. Мы должны уметь держать паузу.

Соэль было так страшно, что она рыдала взахлеб всю дорогу, пока ее везли обратно в замок, визжала и кричала от испуга, пока ее несли по лестницам и даже когда оставили в комнате, еще долго проливала слезы. И после того, как они, наконец, иссякли, девушка еще долго всхлипывала, стонала и подвывала. По счастью, пленницу надолго оставили в покое, так что несколько

часов спустя она успокоилась сама.

Комната, в которую ее на сей раз поместили, была раза в два больше той, где она отдыхала перед выступлением и раза в три богаче обставлена. Создавалось впечатление, что ее готовили для знатной дамы, и будь Соэль не так напугана, она бы с любопытством изучила обстановку. Такую широкую и пышную постель под узорным пологом с подушками, перинами и тончайшим одеялом она ни разу не видела. Два сундука и две покрытые бархатом лавки дополняли обстановку. Но изучить их девушка не успела – не успела она перестать плакать и задумалась о своем положении, как двери распахнулись, и слуги-альфары стали вносить вещи. Ярко-голубая ширма отгородила угол, где девушка могла спокойно привести себя в порядок. У окна поставили столик, на который водрузили вазу с фруктами и несколько блюд – морить пленницу голодом явно не собирались. Другой столик устроили в углу, подле высокого зеркала и заставили его пузырьками, шкатулками и коробочками с пудрой, помадами, притираниями и прочими женскими штучками. Потом появились два изящных стульчика и третий сундук. Его оставили распахнутым, чтобы девушка могла по достоинству оценить уложенные в нем богатые наряды. Быстро завершив свои дела, слуги удалились. В замке щелкнул ключ.

Сорвавшись с места, Соэль отчаянно забарабанила в дверь кулачками:

– Откройте! Выпустите меня! – но ей никто не отозвался. Отбив о дверь руку, она повернулась спиной и несколько раз ударила в дверь ногой. И опять в ответ ни звука. Если снаружи кто-то и стоял, он ничем не выдал своего присутствия. Девушка размахнулась, чтобы пнуть дверь в последний раз, но нога встретила пустоту. Не удержав равновесия, Соэль покачнулась, и две сильные руки подхватили её под мышки.

– Как это мило, - прозвучал над ухом голос Рейдиара. – Ты уже готова упасть в мои объятия?

Завизжав в голос, Соэль отчаянно рванулась на свободу, и ее порыв был столь стремителен, что лорд разжал руки. Пленница отскочила в сторону.

– О, ты уже успокоилась? – Рейдиар переступил порог. – Помнится, по дороге сюда было пролито столько слез, что я всерьез боялся, как бы кони не поскользнулись на оставленных тобою лужах! А сейчас – вы только поглядите! Весела и прыгает, как козочка!

– Я не козочка, - осторожно промолвила девушка, следя за каждым его движением.

– Как тебе эта комната? – не отвечая, Рейдиар прикрыл дверь, но не стал ее запирать, а шагнул к пленнице. – Уютно, не правда ли? Я постарался дать тебе все самое лучшее. Правда, в моем замке не так много девушек, и кое-каких дамских штучек просто-напросто нет, но ты можешь приказать, и я доставлю это так быстро, как только смогу. Что тебе нужно?

– Ничего, - покачала головой девушка, делая шаг назад. Лорд постепенно приближался, и она хотела сохранить дистанцию.

– Так не бывает! Женщинам всегда что-то нужно. Новые платья, туфли, духи, ленты, перстеньки-сережки, птички в клетках и все остальное…Тебе стоит только приказать и…

– Мне ничего не нужно! Я хочу домой!

– Домой? А где он, этот твой дом? Эта тележка и куча хлама? Сегодня здесь, а завтра там? Есть, что попало, спать, где придется… Я предлагаю тебе дом и роскошь. Такое богатство тебе и не снилось! Ты играла принцессу в сказках – а я хочу, чтобы ты стала ею в жизни!

Что-то в его словах и голосе заставило девушку вслушаться в речи лорда. Да любая женщина мечтает побыть принцессой хоть недолго!

– И вы… женитесь на мне? – осторожно поинтересовалась она.

– А вот это будет зависеть от твоего поведения!

Быстро рванувшись вперед, Рейдиар ловко поймал Соэль за запястье, подтягивая ближе, но пленница внезапно наклонилась и впилась ему в кисть зубами. Укус был не слишком силен, но от неожиданности охотник выпустил добычу, и та метнулась в дальний угол, отгораживаясь сундуком и настороженно блестя глазами.