Печать на устах. Рыцарь

Романова Галина Львовна

Он вышел, и несколько минут спустя вернулся вместе со слугами. Альфары захлопотали, набирая воду в большую мраморную ванну, поливая туда ароматические масла и выставляя на столике кремы, мази, настои для мытья головы и раскладывая на кушетке чистую одежду. Вскоре купальня была готова, и Дехтирель почувствовала, что впрямь ужасно хочет вымыться. Этот день был таким долгим, в нем столько всего произошло начиная с того момента, как она вышла из Портала! Ей просто необходимо было очиститься от всего прошедшего.

Тем более, что личная

ванна – совсем не то, что в Обители. Там под мытье был оборудован просторный зал, где имелось несколько купален, заполненных горячей водой. Девушки ходили туда группами, и мытье превращалось в веселую возню, где было много визга, писка, брызг до потолка, толкотни и не всегда добрых шуток. Предвкушая тишину и блаженный покой, девушка скинула плащ, потянулась к застежке балахона.

– А ты не вздумай подглядывать! – сказала она Рави.

– Да что ты? – брат отступил на шаг. – Как можно? Я же все понимаю!

Когда-то в детстве он подсматривал за сестрой во время мытья. Помнится, мать подняла большой скандал, когда обнаружила мальчика, наблюдающего за девочкой в дырочку – ведь неизвестно, как часто он это делал прежде, чем попался на горячем. Именно после этого случая наследника Наместника и отправили на воспитание к одному из вассалов подальше от сестры.

Юноша вышел, и девушка разделась и с удовольствием погрузилась в горячую, пахнущую цветами воду. Ловкие руки служанок принялись за дело, и она, откинувшись на бортик, закрыла глаза и погрузилась в размышления. Её дорога только начиналась, и на этом пути уже встретилось первое серьезное препятствие – Хозяйка Сапфирового Острова. Она не оставит новенькую в покое, а ее власть такова, что сам лорд-Наместник может подчиниться, если главная волшебница вздумает ему приказать. С этим надо что-то делать. Но как справится с сильной волшебницей она – слабая и неопытная?

Мысль об этом испортила девушке настроение, и она поднялась из ванны так резко, что служанка-альфара невольно дернула ее за волосы.

– Больно же, дура!

– Простите, госпожа! – та упала на колени, касаясь лбом пола.

– Пошла вон! Только сначала подай мне одеться!

Путаясь дрожащими руками и лепеча извинения, служанка кое-как облачила девушку в тонкую сорочку, набросила на плечи домашнее платье и убежала со всех ног. В дверях она столкнулась с Рави, перепугалась еще больше и едва не упала в обморок от страха.

Брат шагнул навстречу, беря сестру за руки. С влажными после мытья волосами, в облегающем домашнем платье, разительно отличающемся от складчатых балахонов Видящих, она очень переменилась.

– Ты такая красивая, - промолвил он. – Так приятно пахнешь розами… С тобой все в порядке?

– Да, - вздохнула девушка. – Я просто устала. Мне надо отдохнуть.

Рави проводил её в спальню. Кровать была та же самая, на которой она спала в детстве. Только тогда она казалась большой и непомерно широкой, а сейчас пришлась как раз впору. Но простыни и покрывало

были свежими, в кувшине на лавке ждала своего часа чистая вода для умывания, а на окне в вазе благоухала веточка срезанных в теплице орхидей.

Дехтирель прилегла на постель, а Рави присел рядом, всё еще не выпуская руку девушки. Снизу вверх из-под ресниц она смотрела на юношу. Каким же он стал красивым! Просто с ума сойти можно! Интересно, а он сейчас подсматривал за нею, как в детстве?

Он вдруг посмотрел прямо на сестру, и по тому, как быстро тут же отвел глаза, она поняла – подсматривал, и ещё как.

– Я… могу уйти…

– Нет, останься. Побудь со мной. Мне страшно!

Слово вырвалось само, и, выпрямившись, Дехтирель обняла брата за шею, спрятав лицо у него на плече.

– Чего тебе бояться? Я с тобой, да и ты сама – волшебница!

«Волшебница, как же!» - но вслух ничего говорить не стоило. Во всяком случае, пока.

– Я боюсь Хозяйки, - призналась она.

– Нашла глупость! Вы же сестры по Ордену? Или как?

– Сестры, но она… старше! И сильнее! Ох, Рави, милый, что же мне делать?

Брат крепко обнял сестру, гладя её по спине.

– Мы что-нибудь придумаем, - пообещал он. – И я не дам тебя в обиду, так и знай!

Девушка вздохнула и прижалась теснее, закрывая глаза:

– С тобой так хорошо…

– Мне тоже… так хорошо с тобой.

– Не уходи, побудь рядом!

– Ты устала. Тебе надо прилечь!

Дехтирель кивнула и вытянулась на постели, прикрыв глаза. Ложе скрипнуло – брат пристроился рядом. Детьми они бы легли тут прекрасно, но двое взрослых случайно или нарочно крепко прижались друг к другу.

– Ты вся дрожишь…- он обнял её за плечи, привлекая к себе.

– Я боюсь, - пробормотала девушка.

– Не бойся! Все будет хорошо.

В следующий миг он ее поцеловал.

Это было так неожиданно, что Дехтирель растерялась и просто подставила губы, отдаваясь новому ощущению. Еще никто и никогда не целовал ее по-настоящему, хотя те же ученицы и послушницы порой в купальне вели себя друг с другом чересчур откровенно, используя совместное мытье как повод. Но то, что чувствовала девушка сейчас, не шло ни в какое сравнение с девичьими играми.

Выпустив, наконец, её губы, Рави не остановился и стал жадно целовать щеки, шею, плечи, видневшуюся в низком вырезе грудь.

– Тир, - шептал он между поцелуями детское прозвище, - ты такая прекрасная… о Тир! Я тебя так хочу!

Она не сопротивлялась, запустив пальцы в его волосы, вся во власти охватившей её сладкой истомы. И лишь когда брат задрал ей платье и сорочку и взгромоздился сверху, пытаясь заставить ее раздвинуть ноги, вздрогнула, пробуждаясь от сладкого дурмана:

– Нет! Пусти!

– Ты чего? – он приподнялся на локте, одной рукой обнимая ее, а другой слегка поглаживая бёдра. – Не бойся! Будет хорошо! Вот увидишь! Тебе понравится!