Печать на устах. Рыцарь
Шрифт:
– Не бойся, - дождавшись, пока поток слез немного ослабнет, сказала Видящая. – Я тебя не обижу. Мне нужно только передать письмо. Кто-нибудь замещает Хозяйку на время ее отсутствия?
– Не могу знать… Но, может быть, леди Дехтирель?
Опять эта леди Дехтирель! Видящая сердито покачала головой. Похоже, тут и впрямь творится что-то не то.
– Он все знает!
Оттолкнув пытавшегося заступить ей дорогу рыцаря, девушка ворвалась в покои старшего брата. Поднявшийся навстречу Рави попытался ее обнять:
– Наконец-то! Я тебя
– Ничего хорошего, - отмахнулась Дехтирель. Брат привлек сестру к себе, гладя по спине и талии, но она отвернулась от жадных губ:
– Пусти! Есть вещи поважнее!
– Что случилось? Говори толком!
– Этот Преданный, Лаэмир, - вырвавшись из объятий, Дехтирель с досадой притопнула ногой.
– Он все знает! Я больше, чем уверена, что это он подслушивал нас только что!
– В часовне? – Рави испугался. – И он знает, что мы с тобой…
– Он много, чего знает! У меня не хватило духу его расспросить, но, когда рассказывал о письме из Обители, он так странно смотрел… До сих пор не по себе, как вспомню!
– Какое письмо из Обители? – ничего не понял наследник.
– Лаэмир уверяет, что из Обители пришла какая-то волшебница и принесла для Хозяйки письмо. И что она прибыла издалека потому, что наш Портал в роще сломан. Ты понимаешь, что это значит?
– Нет, - честно ответил ее брат. – Я ничего не знаю. А что случилось?
Дехтирель сделала глубокий вдох, сжимая кулаки. Уже несколько дней носила она в себе тяжесть этих воспоминаний – о своих последних днях в Обители Видящих, о проводах, которые ей устроила старшая наставница, заставив быть свидетельницей того, как другие, более умные, удачливые, талантливые, успешные одна за другой отправляются по своим адресам, чтобы быть Видящими. А она провожала бывших подруг глазами и замечала косые взгляды со всех сторон – взгляды презрительные и жалостливые, удивленные и самодовольные. «Мы – волшебницы, а ты – никто! Бездарь! Гордись тем, что стояла рядом с нами!» - так и читалось в глазах некоторых из них. Именно тогда, а не днем раньше и не часом позже, Дехтирель и поняла, что должна во что бы то ни стало стать Видящей. Даже если ей придется убить одну из бывших подруг и занять ее место.
Убить ничего не подозревавшую подругу оказалось самым легким. Труднее всего было спрятать труп. Девушка смогла только заблокировать Портал со своей стороны, но что делать с телом – не представляла. Ее не учили заклинаниям, мгновенно разрушающим плоть и превращающим ее в кучку трухи и пыли. Это было запретное знание. Его получали лишь те, кто оставался при Обители учиться дальше.
Хозяйка чуть было не раскусила «новую помощницу», догадавшись, что она слишком слаба в магии, чтобы считаться полноправной Видящей. Понадобилась помощь Охтайра и украденный амулет, чтобы старая волшебница села в лужу и была вынуждена передать свои полномочия молодой. Легкая победа отнюдь не успокоила девушку, а тут еще и письмо из Обители! И Лаэмир об этом знает намного больше, чем следовало. Ведь в тот день, когда они провожали прежнюю Хозяйку в изгнание, он задержался на повороте к Порталу. И обмолвился о чем-то таком…
– И что мне теперь делать?
–
– Это мелочи! – отмахнулась Дехтирель, шагая туда-сюда по комнате. – Я послала в часовню служанку, застращала ее, пригрозила проклятьем, даже срезала клок ее волос, чтобы она прониклась… Объяснила, что и как она должна говорить… Если этой дурочке поверят, у нас будет несколько дней, дабы продумать план. Нет, я имею в виду Лаэмира! Он слишком много знает!
– И должен замолчать навсегда!
Голос принадлежал Охтайру. Денщик, по своему обыкновению, возник в комнате внезапно, как привидение – никто не слышал, как хлопнула дверь, как скрипели его сапоги. Но его сначала здесь не было, а потом он вдруг появился, спокойный и уверенный, как всегда. И, как всегда, Дехтирель невольно смутилась под его пристальным взглядом – ей опять припомнился властный жадный поцелуй и сильные руки зеленоглазого рыцаря.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Рави.
– Он нам мешает. Его надо убрать, - пожал плечами денщик.
– Нам? А тебе-то что до него?
Охтайр посмотрел на Дехтирель, и девушка все поняла. Золотой венок с сапфирами, который победитель схватки положил ей на колени! Этого жеста оказалось достаточно, чтобы Эльтанар Нефритовый в конце концов оставил свои притязания на ее руку и сердце. И, как оказалось, разожгло огонь ревности! Какие бы ни было у Охтайра прежде причины недолюбливать Лаэмира, они померкли перед этим чувством.
– Что вы предлагаете? – спросил у них двоих Рави.
– Он уже выслан из когорты. Что мне делать с ним дальше? Осудить? Но сначала надо его в чём-то обвинить…
– В изнасиловании.
– Что? – брат и сестра в упор посмотрели на денщика. Приняв эти слова на свой счет, молодая волшебница залилась краской гнева. Но Охтайр покачал головой:
– Почти месяц назад состоялся День Справедливости, помните, милорд? Там, кажется, какой-то альфар обвинил одного из Преданных в том, что тот якобы обесчестил его дочь. И вы обещали расследовать это дело.
– Ну, да, было такое, - кивнул Рави, чувствуя себя неуютно. За приездом сестры, подготовкой и празднованием новогодия он совершенно забыл о расследовании. – А ты откуда знаешь?
– Подслушивал, - как ни в чём не бывало, признался денщик. – И, кажется, мотив самый подходящий. Девчонка не запомнила лица того типа, который задрал ей подол. А моя госпожа, - последовал церемонный поклон в сторону Дехтирель, - выступит свидетелем, что обвиняемый и к ней приставал тоже. Подобное деяние влечет за собой суровое наказание, вы не находите?
Дехтирель просияла. Ради того, чтобы избавиться от чересчур любопытного Преданного, она была готова подтвердить, что угодно. Но её брат покачал головой:
– Ничего не получится. Заявление было сделано до того, как Лаэмир из Дома Линнедар надел белый мундир.
– Тогда его надо убить.
Денщик произнес это слово настолько обыденно, что брат и сестра испугались:
– Ты понимаешь, что предлагаешь, Охтайр? – воскликнул Рави. – Убить… эльфа?