Печать Тьмы
Шрифт:
Геометр снова попытался уклониться, однако теперь двигался он недостаточно быстро. Несколько призрачных лезвий ударили геоманта в грудь. На его белоснежной рубахе проступили пятна крови, отмечая места порезов.
— Не шали, мальчик, — погрозил Айвену пальцем Рыжий и хлопнул в ладоши. Руна взорвалась в воздухе, не долетев до цели и на краткий миг ослепив всех присутствующих.
Раздался громкий треск, и один из балконов, угрожающе висящих над головами сражающихся, вдруг обрушился прямо на Толстяка. Тот вскинул руки, перед которыми замерцало что-то
Бородатый широко замахнулся, и в ладони его сформировался новый огненный снаряд, который он тут же швырнул в спину вора. Удар оказался таким мощным, что юношу вышибло из седла, и тот медленно полетел в сторону соседнего дома.
Кирпичная стена неотвратимо приближалась. Айвен попытался смягчить удар, развернувшись плечом в сторону преграды, но вся правая сторона груди словно взорвалась нестерпимой болью, и он потерял сознание. Второй раз за день…
В чувство его привел знакомый голос, зазвучавший в голове:
"Ты что это, никак, помереть собрался? Извини, но придется тебе еще помучаться. Вставай, пока тебя заживо не зажарили!"
И словно жидкий огонь начал растекаться из раны по всему телу, отозвавшись пульсирующей болью в правой ладони. Юноша открыл глаза, чтобы проверить, что происходит с его рукой. Печать. Она была там. Айвен оглянулся, но в глазах все поплыло и начало двоиться. Застонав, он попытался встать, опираясь спиной о стену.
— Эй, смотри — я думал, что этот щенок уже сдох! — раздался удивленный голос Толстяка. Похоже, упавшего на голову балкона для него оказалось недостаточно.
— Наверное, из-за твоего замедляющего заклинания удар получился слишком слабым, — отозвался Рыжий, — сейчас я его добью.
— Только лошадок не попортьте, больно уж они ценные.
Яркий свет ударил Айвена по глазам, и он вскинул руку, прикрываясь раскрытой ладонью. Снаряд бессильно осыпался искрами, даже не долетев до него, лишь в лицо ударил горячий порыв ветра — и только. Зрение начало восстанавливаться, и Айвен осмотрелся. Судя по всему, без сознания он провел не больше пары минут.
Мэт по-прежнему сидел на своем скакуне. Его и харука окружал полупрозрачный магический купол. Судя по напряженному бледному лицу геоманта, защиту он удерживал из последних сил, а рубашка его была уже вся в крови.
Толстяк стоял в тени дома, скрестив руки на груди и настороженно озираясь по сторонам: похоже, боялся появления стражи. Рыжий и Танцор торопливо выпускали в защитный купол геоманта различные атакующие заклинания, пробуя его на прочность. Похоже, метатель огня даже не удосужился проверить, достигло ли его заклинание цели.
Неосторожно пошевелившись, юноша ударился плечом о выступающий камень, и с его губ сорвался протяжный стон, который был услышан врагом.
— Живучий, посмотрите-ка на него! — удивился здоровяк, — Ладно, вы развлекайтесь дальше, а этим недобитком я сам займусь, — на губах колдуна-разбойника
Но дожидаться его юноша не стал. До крови закусив губу, он оттолкнулся от стены и встал на ноги, с трудом удерживая равновесие. В глазах снова все поплыло, но это уже была не слабость, а действие замедляющего заклинания. Воздух стал вязким, и любое движение давалось с трудом.
— Надоело! Хватит! Куда ни плюнь — сплошь да рядом колдуны и чародеи, — вспылил вдруг Айвен, — Сейчас я вам такого "пузыря" покажу, что на всю жизнь запомните!
Он решительно вытянул вперед обе руки, вонзая их в сопротивляющийся воздух, а потом развел в стороны, словно разрывая невидимую ткань. И враждебная магия сдалась. Раздался оглушительный звон, и Толстяк вдруг замер на месте, схватившись за грудь. Лицо его разом побледнело, а из носа и ушей шла кровь — похоже, все это время он поддерживал свои чары, и "разорванное" Айвеном заклинание ударило по нему, словно лопнувшая струна по пальцам музыканта.
Рыжий и Танцор одновременно опустили руки, изумленно глядя на вора. Самым удивительным было то, что магический потенциал юноши оставался на прежнем уровне — мана его по-прежнему была заперта. Это было им непонятно, а оттого еще страшнее.
— А теперь ты, бородатый. Ну-ка, подбрось огоньку! Давай-давай, я знаю, что ты это любишь, — нагло ткнул пальцем в Рыжего Айвен. Движения снова стали легкими, и свойственная ему жизнерадостность начала понемногу возвращаться.
— Щенок! — выкрикнул маг и швырнул в наглеца сразу три огненных сгустка, не столько, чтобы навредить, сколько для отвлечения внимания: третий грабитель ужом скользнул к стене и словно стал полупрозрачным, сливаясь с каменной кладкой. Вдоль стены он двинулся за спину Айвену, который выпустил его из виду.
По какому-то наитию, юноша резко свел ладони друг к другу, словно зажимая между ними что-то невидимое и достаточно хрупкое. Магические снаряды замерли на полпути, зависнув в воздухе и тихо гудя.
— Хм, интересно. А если вот так попробовать? — с этими словами Айвен резко выбросил ладони вперед, отталкивая от себя воздух. А заодно и висевшие в воздухе сгустки пламени.
Этого Рыжий никак не жидал и замер, открыв рот. Слишком поздно сообразил он, что заклинание теперь обернулось против своего же создателя, и все три шара ударили грабителя прямо в грудь, отбросив его на несколько шагов.
— Следующий! — азартно воскликнул юноша и начал искать взглядом третьего.
— Сзади! Он прикрылся иллюзией, ползет вдоль стены! — хрипло выкрикнул Мэт.
Раскрытый маг уже не таился, снова приняв нормальный облик. Он вытянул перед собою руку с раскрытой вверх ладонью, и над ней начали формироваться призрачные лезвия. Айвен прищурился. Вытянул руку, повторяя жест противника. Зловеще мерцающая в самом центре ладони розовым светом Печать вдруг набухла и словно лопнула, выпуская из себя небольшой шар, словно сотканный из дыма, который повис над ладонью.