Печать тьмы

Телес Илия

— Может, не всё так плохо? Значит, и не нужна тебе такая компания. Знаешь, я жила в крыле отчуждения и не страдала из-за отсутствия общения. В первую очередь важно найти гармонию с собой, своим внутренним миром, тогда ты перестанешь чувствовать себя одинокой. Необязательно, чтобы кто-то находился рядом с тобой, важнее, как ты относишься к себе.

Мэйла замирает, глядя на меня. Девушка хлопает глазами, словно мои слова возымели на неё хоть какой-то эффект, но тут же смеётся.

— Тебе не понять меня, потому что ты всегда была в центре внимания. Байрон, Рэйриан…

они готовы были перегрызть друг другу глотки из-за тебя. Я же видела, что даже наш неприступный Рэй собирался переступить своё же правило и прекратить выжидать истинную, чтобы сблизиться с тобой.

— Меня это не интересовало, Мэйла. Если хочешь знать, я не тянулась к ним и не мечтала о таком внимании с их стороны. И я бы с радостью поменялась с тобой местами, если бы могла.

— Да многие так говорят, Адалин, но окажись ты на моём месте, то повела бы себя совсем не так, как говоришь сейчас.

Справедливо.

Возможно, Мэйла и права. Я не была в её шкуре и понятия не имею, как повела бы себя в той или иной ситуации. Однако становиться для неё жилеткой не желаю. Мэйла сделала свой выбор — выпустила тьму на волю, осознавая каждый свой шаг. Я хотя бы рассчитывала, что смогу уничтожить Люциторума.

— Ладно… Я устала, а завтра, поговаривают, начнутся занятия. Рада, что мы с тобой снова подруги. Немного друзей у меня осталось после случившегося. И я могу сказать тебе по секрету, разумеется, что слышала разговор парочки влюблённых демонов. Они поговаривали, что Люциторум сейчас слишком слаб, и если воины Света доберутся до него раньше, чем он окончательно восстановится и окрепнет, то убьют его слишком быстро. Ты только не говори никому, особенно Байрону с Рэйрианом, а то возомнят себя героями и погибнут от рук помощников тёмного повелителя.

— Ага… Не собиралась. Я ведь теперь на его стороне. Хочу доказать Люциторуму свою преданность.

Мэйла встаёт с кровати, покачивается и изумлённо смотрит на меня.

— Доказать свою преданность? Ты из-за этого принца, что ли? Или на самого повелителя глаз положила? Да только они оба не твоего поля ягодки, Адалин. Поверь мне, они любить не умеют, бегать за тобой, как дурачок Байрон никто из них не станет, поэтому будь осторожна в своих желаниях.

— Я-то буду, — бормочу себе под нос я. — И всё-таки попробую. Попытка не пытка ведь.

— Могу только пожелать удачи. Если что получится, то с меня бутылка…

— Шоколадка.

— Чего? — удивляется Мэйла.

— С тебя большая шоколадка. К тому, что ты предлагаешь, я отношусь резко негативно. Вроде бы я уже говорила тебе ещё тогда, на кладбище…

— Какая бука. Ну ладно. Значит, шоколадка. Всё, прости… мне пора бежать. Поболтаем потом ещё. Сладких.

— Сладких.

Мэйла уходит, я откидываюсь на подушки и закрываю глаза. Стоит ли связаться с Байроном и предупредить его о слабости Люциторума? А что если это ловушка, и Мэйла специально «поделилась секретом», рассчитывая поймать меня на измене? Нет… Лучше держать язык за зубами, пока не уточню всё у Джеймса. Потом уже буду думать, что и кому сказать, а пока хочу отдохнуть. Устала я сегодня,

аж сил не осталось почти. Вероятно, я ещё толком не восстановилась после получения силы принца Тьмы. Ещё и это клеймо связывает меня с Люциторумом. И что мне с этим всем делать?

— Адалин, пришло время для знакомства с тобой, — зовёт меня голос, который раньше звучал в голове, а теперь доносится со стороны.

Открываю глаза и вижу в зеркале красивую девушку с чёрными как смоль волосами, огромными глазищами цвета морской волны и полными алыми губами. Она похожа на фотомодель. Такая красивая, словно нарисованная. Слишком правильные, мягкие контуры лица. Девушка одета в белоснежное платье до пола, на вид лёгкое как облачко. Она улыбается, глядя на меня, а в мозгу уже стучится мысль, что она находится внутри зеркала. Как такое возможно?

— Кто ты? — спрашиваю, едва двигая пересохшими губами.

— Я часть тебя, Адалин… Первородная магия.

— Энергия?

Но ведь Джеймс говорил, что она мертва?.

— Верно, и я буду направлять тебя, Адалин. Я покажу верный путь и помогу тебе справиться со всеми испытаниями.

— Тогда расскажи мне правдивую историю всего. Чтобы довериться тебе, я должна понимать, как всё случилось на самом деле. Джеймс говорил, что ты погибла из-за неразделённой любви. В легендах о тебе осталось слишком мало информации. Кто-то постарался скрыть её.

— Конечно. Я всё расскажу тебе, Лин, но позднее. Я твой союзник — это то, что ты должна знать сейчас. Пока ты слушаешь меня, я могу сберечь тебя от неприятностей. За тобой внимательно наблюдают, и поверь мне, Адалин, Люциторум — последний, кого ты должна боятся.

Вот как? Очень интересно. Если чистое зло — последний, кого мне следует бояться, то от кого же ждать сильнейшего удара?

— Уж не твоего ли брата я должна опасаться сильнее остальных?

— Ты догадливая, Лин…

— Что? Джеймс хуже Люциторума? Мне от него нужно бежать?

Ответить на этот вопрос Энергия не успевает. Она исчезает, а по зеркальной глади расходятся остатки разводов, напоминающие рассеивающиеся клубы дыма.

— Тебе не спится? Общаешься сама с собой?

Принц Тьмы останавливается в дверном проёме, прислонившись к косяку плечом. Он внимательно смотрит на меня. Думает, что с ума сошла?

— Ко мне приходила Мэйла, — единственное, что приходит в голову.

— Мэйла? Возомнила себя твоей подружкой? Мне уже кажется, что нам следует снова закрыть это крыло защитным барьером, который мы преодолевать сможем, а никто посторонний не пробьётся.

Тогда и Байрон с Рэйрианом не смогут прийти ко мне. Так не пойдёт. В конце концов, мест, где мы с ними можем встречаться, слишком мало.

— Всё в порядке. Мы просто поговорили с ней. Ей не хватает общения. Она чувствуется себя изгоем среди тех, кому помогла вырваться на волю.

— А чего она ожидала от демонов? Приспешники тьмы — надменные существа. Ждать, что станешь их другом, точно не следует. Я вообще удивлён, что твоей подружке такое пришло в голову.

— Она тоже обладает даром тьмы, ведь некромантия — это…