Печать Велисы 3. Абитуриент

Шер Вениамин

«Это же практически Росомаха-Логан в юбке, но без когтей! А недалеко сидит Магнито, но без шлема!» – мысленно восхитился я, но вслух сказал: – У вас очень крутой серый кардинал, я прямо восхищён.

– Меня ещё так не называли. Забавно, – прозвучал сбоку глубокий женский голос.

«Фак!» – поморщился я, и мы оба обернулись.

К нам подходила Дарья, но она была на таком расстоянии, что не могла услышать о чём мы говорили, особенно с играющей музыкой.

– А вот подслушивать нехорошо, Дарья Венедиктовна, – наигранно надула губки Анна.

– Вы так

громко говорили, что я не могла не услышать, – сказала та, остановившись в метре от нас. – К тому же, мне очень лестно понравиться твоему жениху, Анна. И хочу сказать, что это взаимное чувство, – добавила она, пристально смотря на меня.

– Э-э… Благодарю вас, Дарья Венедиктовна, – натянуто улыбнулся я.

– А где наши виновники торжества?! – прозвучал голос моего будущего тестя из-за стола. – Дарья! Веди их к столу!

– Вы слышали князя, детки, – улыбнулась бывшая чекистка.

Мы с Анной хмыкнули и, пожав плечами, отправились к столу. Сидеть в кругу наших «старичков» было тем ещё занятием. Меня по первой закидали вопросами, чем я планирую заниматься в будущем. Кое-как отшутился тем, что собираюсь заняться бизнесом, по стопам отца, так сказать. От чего батя горделиво расправил плечи, переглянувшись с князем.

На самом деле, я совершенно не понимал, чем мне заниматься после учёбы. Так далеко я ещё не раскидывал свои планы. Однако я знал точно, что бизнес будет сопутствующим занятием, но никак не основным. Меня очень манили разломы, другие осколки миров. Я ведь, как-никак, «исекаец»! Но чтобы постоянно с ними связываться, нужно быть на госслужбе. А вот на поводке у государства я точно быть не хочу. Остаётся только уповать на Велису и не смертельные квесты.

После вспышки вопросов наши отцы стали обсуждать «ликвидность» последней выпускаемой продукции своих заводов. Наши мамы подсели друг к другу и о чём-то негромко разговаривали. Илья скромно улыбался, а Вика что-то ему шептала и хихикала.

Анна и Дарья по большей части молчали, но иногда перебрасывались словами. А я, как и всегда в таких ситуациях, занимался важным делом – жрал. И жрал красную и чёрную икру, заедая её изредка хрустящим хлебушком, по типу тостов.

Разумеется, я натрескался так, что живот выпирал, и через полчаса, когда все вышли к перилам, поглазеть на какое-то выступление артистов в мюзикле, меня припёрло на толкан. Сказав своей невесте, что мне нужно «припудрить носик», под сопровождение служанки я направился в нужную сторону.

Идти долго не пришлось, так как туалет для вип-ложи находился буквально в двух шагах по коридору. И опять мне повезло с «толканом обыкновеникусом». Правда теперь он уже так не восхищал, так как я привык пользоваться белыми монстрами в поместье.

Закончив свои важные дела, с «облегчённым» расположением духа, я под ненавязчивую музычку в туалете подошёл к раковине. И только сунул под воду руки, как музыка резко замолкла.

– Доброго здравия, Андрей Васильевич, – прозвучал голос слева, и я, как кот из местного Тик-Тока, практически подпрыгнул вертикально вверх. – Ну что же вы так пугаетесь? – гоготнул коммунист.

Он

всё также был в прямоугольных очках, с неряшливой шевелюрой поэта, но в коричневом костюме-двойке. Как в порядке вещей, шпион непринуждённо мыл руки.

«Как только вода бежит? Он же время заморозил», – подумал я совершенную тупость, но вслух сказал:

– Антон Немцов… У вас, случаем, отчество не Борисович? – нервно спрашиваю и поворачиваюсь к раковине, чтобы продолжить мыть руки.

В зеркало наблюдаю, как его брови вздёргиваются вверх.

– Я не представлял вам своего отчества, но да, вы правы, – хмыкнул он. – Моего отца звали Борис. Как вы узнали?

– Звали? Он умер? – без всякой тактичности игнорирую его вопрос.

Не говорить же ему, что альтернативная копия его и его отца существовала и у меня в мире.

– Да. Его заживо сожгли на небольшом огне двадцать лет назад, в Зале исполнения наказаний. Лично император Дмитрий дал указ казнить без суда его и ещё пятнадцать человек, – нарочито спокойно ответил он.

– Похоже, серьёзнее терроризма. Сочувствую, – без сочувствия произнёс я и закрыл кран. – Не вы ли говорили, что туалет не лучшее место для беседы? Зачем пожаловали, товарищ Немцов?

– Приятно, что вы знаете нашу манеру общения, товарищ Черных, – искренне обрадовался коммунист. – Увы, выбора места для беседы в этот раз у меня не было. Вокруг вас сегодня находятся непростые люди, мягко говоря. Но причина моего появления, наоборот, проста: я пришёл вас поздравить с поступлением в институт. Всё-таки даже в наших странах это видное событие, хоть мы и не платим за то, чтобы получать знания.

– Да-да… я в курсе, – отмахнулся я. – Благодарю за поздравления. А теперь, извольте… – хмыкнул я и вытерев руки, двинулся на выход.

Успел пройти пяток метров, как коммунист выдал:

– Вы сильно наследили с тем подонком, Андрей Васильевич.

Я остановился как вкопанный от этих слов и обернулся вполоборота. Шпион коммунистов продолжал смотреть в зеркало и вытирать руки:

– Инквизитор никогда не хранил осквернённые вещи, и его дом абсолютно чист. Патриарх Даниил даже не сомневается в том, что его подставили вы, – непринуждённо продолжил майор и, положив полотенце на раковину, повернулся ко мне.

– А я не сомневался, что вы именно для этого скинули мне подробное досье. С жучком в лектике не получилось, теперь нашли повод шантажировать?

– Вы опять нас обесчеловечиваете, Андрей Васильевич, – поморщился коммунист и подошёл ближе. – Я прошу прощения за столь необдуманную инициативу моих подчинённых, что выставили маяк на лектике. Профессиональная привычка. Они получили выговор по всей строгости.

«Ага-ага… Какой пи… з-замечательная отмазка!»

– А насчёт ваших следов… – продолжил он. – Мы взяли на себя смелость вмешаться. Мы устроили информационную атаку на центральные медиа-ресурсы империи и незаметно подкинули тайник с тёмными языческими атрибутами в дом Заволжского. Вещи были обработаны аурной составляющей инквизитора. Ну и, я надеюсь, вы видели гуляющее видео по сети?