Печать Велисы 3. Абитуриент
Шрифт:
– Ну и чего ты сгущаешь краски, брат? – усмехнулся я. – Максимум прямо за дверью слышно. Но ты прав, она часто издаёт нечленораздельные звуки. Буду ей впредь кляп в рот вставлять.
Я поглядел на раскрасневшуюся как рак возмущённую графиню и вовремя отскочил в сторону, уклоняясь от агрессивной женской ладошки.
– Ты офигел, Андрей?! Значит так ты решил задание выполнить?! – вскочила Анна из-за стола.
– Тише-тише, – улыбнулся я, приподняв перед собой руки. – Чего ты такие неприличные словечки изрекаешь? А как же этикет, графиня?
– С тобой тут будешь этикет соблюдать! И кому это
Илья тем временем схватился за висок, с видом: «Куда я нахрен попал? Детский сад «Тормозок»
– Ого! Любимые бранятся только тешатся! – внезапно прозвучал женский голос, останавливая поток возмущений Анны.
В гостиную комнату вошла худая длинноволосая шатенка лет тридцати в белом деловом костюме брючного типа. С лёгкой улыбкой и хитрым прищуром карих глаз она оценивающе оглядела нас двоих. Я стоял со сложенными на груди руками, а Анна застыла в гневной жестикуляции и покраснела ещё сильнее. Но быстро спохватилась и, натянуто улыбаясь, выпрямилась.
– Графиня Виктория, доброго дня, – через силу сказала моя невеста.
– Ага. Добречко, Вика, – поддакнул я.
– И вам доброго дня, Андрейка и Анна, – ещё шире улыбнулась новая гостья и поглядела на Илью. – Дорогой, не надо мешать жениху и невесте. Особенно когда из их комнаты звучат недвусмысленные звуки. Это очень плохой тон. Нужно всегда дожидаться завершения.
– Вика… – поморщился брат. – Ты хоть не начинай. Приличия надо соблюдать, хотя бы по шуму из комнаты.
– Приличия, значит? – прищурилась она. – Мы с тобой вечером поговорим о приличиях в кровати. Больше ни одного недвусмысленного звука от меня не услышишь.
– Вика! – прошипел раскрасневшийся Илья, а я не преминул гоготнуть вместе с Викой.
Новое лицо в нашем поместье – точнее, оно не новое – это графиня Виктория Владимировна Коэн, уже как шесть лет взявшая фамилию Черных. Супруга моего старшего брата. Детей пока не имеют, но вроде планируют к тридцати.
Она откровенный сангвиник-интроверт и успешная бизнес-вумен с нормальным чувством юмора. Вторая дочь эстонского графа Владимира Коэна, вассала князя, что правит Эстонией. Её семья владеет портовым бизнесом на родине, а также имеет сеть ресторанов и бутиков в Санкт-Петербурге. Где, собственно, они с братом и познакомились, обучаясь в питерском филиале Магической Академии Печатей. Имеет сильную водную печать третьего круга узкой направленности.
В наше поместье она приезжает раз в месяц на неделю-полторы, так как руководит сетью бывших фамильных ресторанов в Питере. Половина из которых досталась нашей семье как приданное невесты. Последние пару месяцев у них какие-то неурядицы с открытием двух новых ресторанов, поэтому она появлялась реже. По крайней мере, при мне она приезжала только два раза на три дня. Этот раз – третий, но она уже добрую неделю тут.
Собственно, у брата сложились специфические отношения с женой, в том плане, что их двоих устраивает вот такая «вахта» в отношениях. Насколько я знаю, Виктория отказалась выполнять роль «домохозяйки», по подобию моей мамы, и изъявила ярое желание
А у меня с ней сложились сразу панибратские отношения – сходу подкольчики и шуточки. Точнее, это у неё с прошлым Андреем сложились такие отношения, но я очень удачно влился в привычный образ. Поэтому, кроме как внешних изменений во мне, она ничего и не заметила. Даже моей «потери памяти» не почувствовала.
– Что же сразу Вика, дорогой? – усмехаясь, продолжила она. – Постараюсь имитировать манекен, чтобы не травмировать твою утончённую психику. Хотя я слышала, что индусы придумали силиконовых женщин. Может, тебе одну такую заказать? Я ревновать не буду.
На этом я не удержал лёгкий смешок.
– Я бы посмеялся, дорогая, если бы это было смешно, – хмыкнул брат и улыбнулся. – Что поделать… женщинам не дано иметь хорошее чувство юмора.
– Значит, когда мы наедине, ты смеёшься не искренне? – опасно сузила она глаза.
– Ну почему же, я искренне тебе подыгрываю.
– Ах так!
Им было весело, и даже Анна улыбнулась и перестала краснеть, а вот я уже не улыбался, приоткрыв рот в удивлении. Неужели мой брат умеет хоть как-то, криво, но шутить?! Он даже в моём родном мире вечно угрюмый и не понимающий шуток мужик. Видно, выбор жены на него положительно повлиял. В альтернативной реальности он был женат на флегматичной Марии, так что тут ему повезло, наверное…
Но несмотря на удивительное событие, я решил прервать этот балаган:
– Короче, голубки, вы пришли в нашу комнату постендапить?
– А-а? По-стенд-апить? – изумлённо поглядела на меня Виктория.
– Голубки? – заломил бровь Илья.
– Чего припёрлись, спрашиваю? – хохотнул я, но Аня прописала мне лёгкий подзатыльник.
– Благодарю, Анна, – кивнула Вика моей невесте. – А то такой молодой, и такой грубиян, – и сложила руки на талии. – Лично я тебя искала, чтобы сообщить, что в четыре к тебе зайдут служанки для туалетных дел.
– Тц! Ты что, вторая мама? – возмутился я. – И вообще, могла бы позвонить.
– Десять раз звонила – звук твоего телефона исходит из твоих покоев.
– Блин…
– Не блин, а круассан! Поэтому я взяла след по хихиканьям служанок. И как оказалось, не прогадала, – выдала Вика, от чего братец усмехнулся в кулак. – Заканчивайте уже со своими тестами и марш готовиться к ужину. А девочкам надо начинать уже прямо сейчас, – добавила она, поглядев на натягивающую улыбку Анну.
– Мы, вообще-то, уже закончили, – хмыкнул я.
– Знаем-знаем. Всё поместье уже слышало, – елейным голосом выдала Вика, от чего Анна опять залилась краской.
Поздравляем! Вы выполнили побочное задание!
Я отмахнулся от сообщения и улыбнулся.
– Короче, тётенька Виктория, не смущай мою невесту! Меньше слов – больше дела. Я ушёл!
– Эй! Ты кого тётенькой назвал, наглец?! Мне двадцать восемь! – начала возмущаться Вика, угрожающе двигаясь ко мне, но я её просто перепрыгнул сальтухой и сиганул за дверь.